— Браво! Теперь из нас двоих именно ты Шерлок Холмс, — сказал Саша. — Покажи, что там в Борнмуте?
На фотографии было несколько человек — видимо, конкурсанты. Двое юношей и две девушки. Ваня ткнул пальцем в экран:
— Вот эта вот, в синей футболке, она на него подписана. Как там ее… Эми Уайт.
— Ага, сейчас узнаем… — Саша заглянул в список конкурсантов. — Вот она! Прошла, кстати, во второй тур вполне благополучно. Еще есть тут его друзья?
— Не вижу. Кажется, нет. Говорю же, не очень у него с друзьями.
— Может, это его девушка?
— Нет, у нее другой бойфренд, вот он.
— Угу. А еще у нее тут в инстаграме твоя фотография.
— Где?.. — Ваня вытаращил глаза. — А, так это ж со вчерашнего концерта… Ой, это у меня что, реально такой двойной подбородок?!
— Нет, это ракурс неудачный, — успокоил его Саша. — Когда из зала фотографируешь, всегда так получается. Но она, значит, твоя поклонница. Это очень, очень хорошо.
Ваня посмотрел на него с подозрением.
— И что же тут хорошего?
— Ты ей сейчас напишешь. Попросишь рассказать про нашего общего знакомого Алекса.
— Хм. Это можно. Но под каким предлогом? Что мне ей соврать?
— А ты напиши правду. Меня мама учила, что всегда надо говорить правду. Ну, если нет острой необходимости солгать. А зачем нам ей лгать?
— Так прямо и спросить: Эми, ты не знаешь, почему твой итальянский приятель Алекс решил зарезать нашего Сёму, который воплощает собой дух мировой гармонии, и одного мирного лондонского таксиста, который на самом деле демон хаоса и разрушения?
— Ну не совсем так. Что-нибудь вроде: Эми, мы узнали ту печальную историю про Алекса, который неудачно выступил на конкурсе и хотел покончить с собой. Его давно не было онлайн, мы волнуемся, ты не знаешь, что с ним?
Ваня помолчал, что-то прикидывая, и одобрительно кивнул.
— Отличная формулировка. Все правда, и в то же время ничего лишнего.
— Когда у тебя патологическое неумение врать и одновременно тревожная мама, поневоле научишься излагать правду в нужной тебе версии, — улыбнулся Саша. — Давай, пиши.
Эми Уайт откликнулась быстро, они даже не успели заказать себе пиццу. Она был удивлена и явно польщена внезапным вниманием Вани, но на все вопросы ответила четко и по делу.
— Отличная девчонка, — сказал Ваня. — Не беда, когда у тебя мало друзей, главное, чтобы друзья были вот такие.
Собственно, Эми не была так уж дружна с Алексом, но явно испытывала к нему симпатию и поддерживала по мере сил. Она не слишком хорошо знала обстоятельства его жизни, а сам он не любил рассказывать, но ясно было, что жилось ему нелегко. Он постоянно находился в поиске средств к существованию, что шло в ущерб его музыкальным занятиям. Либо он зарабатывал на жизнь — и бросал на время учебу, либо занимался в консерватории — и боялся потратить лишний грош, потому что тогда не хватит на еду и оплату жилья. Нет, он не жаловался, сказала Эми. Многие ведь так живут, особенно студенты, обычное дело. Просто он замкнутый, всегда один, а таким труднее, не у кого попросить помощи в случае чего. И он все сомневался — а есть ли у него вообще голос, а не зря ли он вот это все?.. Нет, ну данные у него есть, он еще в детстве пел в церковном хоре у себя там, в Венесуэле. Но потом вырос, голос поменялся и стало непонятно, заниматься ему этим дальше или плюнуть и забыть. Но он на самом деле нормально поет. Просто на конкурсе выступил не очень. Это бывает, Эми сама переволновалась и тоже думала, что не пройдет. Но ничего, прошла, а Алекс вот отсеялся. Да, его педагог тоже там был. Против него проголосовал? Ох, ну может быть, такое случается.