Господи!
Док помотал головой, отгоняя воображаемое безрадостное видение.
— Слушайте, давайте так — твёрдо сказал он, — если вы… хм… обратитесь — вспомнился термин из сериалов про оборотней и вампиров — мы вас усыпим и произведём кесарево сечение. Таким образом, если ваш ребёнок окажется незаражённым, мы постараемся его выходить. В любом случае, срок жизни беса — месяц.
Серьга за его спиной, не выдержав, испустил длинный отчаянный стон. У него тоже было воображение.
— Я принесу вам носки, — сухо сообщил Док, завязывая со скользкой темой и начиная подниматься по ступенькам. — Может, вы ещё чего-нибудь хотите?
— Моего мужа! — закричала она ему вслед, снова начиная рыдать. — Верните мне моего мужа! Илью! Они его разорвали! Верните мне мою жизнь!
На выходе из подвала Дока чрезвычайно резво обогнал Серьга, который тяжело дышал и потирал лоб кулаком. Арамис, как ни странно, остался с женщиной.
— Твою мать, ну что за везуха, — простонал Серьга и больше не вымолвил ни слова, за что Док был ему весьма признателен.
Они молча вернулись в подвал, насобирав полный пакет всякой мелочёвки, которую Док счёл подходящей для гостьи в её положении: шерстяные носки, сланцы, расчёску, сгущёнку в пластике, бумажные носовые платки, полотенца и влажные салфетки. И даже набор кремов из Веткиной комнаты. Её рабочего кабинета, где она наводила красоту, щебетала по телефону, бродила по сайтам, красилась и вывязывала разные штучки из бисера. Туда он всё не решался заглянуть, как в комнаты мамы и Тимыча с Никой. Но вот заглянул — и ничего. Пахло ею, Веткой. Её любимой туалетной водой, названия которой Док никогда не мог запомнить, фруктовым лосьоном для тела — мягко, нежно и успокаивающе. В их спальне, которую он теперь делил с Серьгой, так уже не пахло. Там, по правде говоря, довольно гнусно воняло грязной одеждой, немытыми телами и дымом от камина.
Он зашёл в её гардеробную, постоял там, слепо глядя перед собой. Вешалки были забиты одеждой. Но гостье она явно не подошла бы. Пока что.
На его плечо легла крепкая ладонь Серьги.
— Пошли уже, — негромко промолвил тот.
Перед лестницей в подвал они на несколько секунд помедлили, озадаченно переглянувшись. Внизу было тихо. Хотя нет, слышался какой-то бубнёж, но хоть не истошные вопли.
Женщина сидела у решётки на корточках, бормотала что-то ласковое и поглаживала Арамиса, запустив обе руки в его густую шерсть. Тот явно блаженствовал, щуря раскосые льдистые глаза и повиливая хвостом.
— Я его не заражу? — она взглянула на них снизу вверх. — Как его зовут? Что вы там мне пихаете?