Иногда Норрингтону казалось, что и относительно губернаторской болезни Фишер вовсе не заблуждается.
— Хорошо. В таком случае будьте любезны дождаться моего возвращения, я схожу за ним.
— Он же болен? — полковник вздернул брови. — Ну хорошо… — пододвинул стул и уселся, вытянув ноги. — Я подожду.
Командор избегал оглядываться на Воробья. Шагнул в сторону; распахнул двери — едва не ударив резной дубовой створкой успевшего отскочить Гроувза.
— Лейтенант, — Норрингтон взялся за косяк. Главное, чтобы Фишер не понял, что он едва стоит на ногах. Сердце билось в горле, и от каждого толчка темнело в глазах.
А вот Гроувз, кажется, понял.
— Сэр…
— Лейтенант. Будьте любезны проследить за тем, чтобы до моего возвращения капитан Воробей оставался там, где он есть. — Он заставил себя обернуться. — Полковник… И если в мое отсутствие с задержанным что-нибудь случится…
Воробей глядел на него, просунувшись между солдатами — он еще и знаки пытался подавать, двигал бровями, артикулировал губами неслышные слова… Командор отвернулся; не было даже злости. Даже ругательств.
— Мой друг, — полковник Фишер вертел головой, с растущим интересом наблюдая за этой перекличкой взглядов. — Ведь вы же сами так хотели его повесить?
Норрингтон ухмыльнулся, не сдержавшись. Он был на грани обморока, и сверкающие носки собственных начищенных сапог двоились в глазах.
— Я предпочитаю наказывать здешних преступников лично.
Только когда закативший глаза Воробей подавился смешком, он понял, сколь двусмысленно прозвучала эта фраза.
Над развалинами белокаменного губернаторского особняка ныне рябили волны. В мутных сумерках сада, превратившегося в затопленный бурелом, сновали пестрые рыбки, и волокна водорослей уже цеплялись к обломкам стен, к поваленным мраморным колоннам…
Губернатор с семьей обременяли присутствием богатого купца мистера Дэвидсона, чей дом, расположенный в верхней части города, совсем не пострадал. Сам мистер Дэвидсон с семьей тоже пережили катастрофу вполне благополучно — исключая разве что моральный ущерб, понесенный миссис Дэвидсон, вынужденной бежать через весь город в разорванном платье, от которого Норрингтон саблей отсек клок. Под лезвие попали и нижние юбки — ноги почтенной дамы открылись всеобщему обозрению, и то, что они уже едва ли могли кого-нибудь соблазнить, а уж посреди землетрясения и потопа и вовсе остались незамеченными, служило ей весьма слабым утешением.
Чтобы добраться до особняка Дэвидсонов, командору нужно было всего лишь подняться в конец недлинной улицы Роз. В этот час улица была пуста; марево дрожало над камнями. Улица Роз практически не пострадала — лишь кое-где вспучилась мостовая и треснули каменные основания оград; из садов пахло жасмином и розами. На улице Роз впору было поверить, что ничего не случилось.