Привлекли внимание они именно одеждой, стёганные ватные халаты, наверное, когда-то бывшие серыми сейчас превратились почти в камуфляж. Пятна различных цветов и происхождения плотно оккупировали полы и грудь аборигенской одежды, но тут так многие ходят, останавливался взгляд на шапках этих маскировщиках. Эдакие тюбетейки, отороченные свалявшимся почти чёрным от грязи мехом. Рядом с таким чумазым созданием и проходить-то страшно, не то, что стоять рядом и торговаться, рядом и не было ни кого, кроме парочки явно американских матросов, по крайней мере, разговаривали матросы по-английски. Тут не спутаешь.
С одежды аборигенов взгляд Брехта скользнул на их товар, вот тут-то он и завис. Без всякого сомнения, это были корни женьшеня. Только все видели эти корешки, похожие иногда на маленьких человечков. Ручки там, тельце с пережимом и ножки. Ничего подобного перед чумазыми китайцами не лежало. Как называются большие подсвечники ритуальные у евреев, которые на их гербе потом разместят, и на монетах будут чеканить. На минарет слово похоже. Потому как однокоренное. Освещать. Точно. Минора. Вот такие огромные миноры и лежали на мху перед тройкой аборигенов. Без сомнения, это были корни женьшеня, но не те малюсенькие, которые есть в интернете. Вывели к появлению интернета почти весь корень жизни. Потом стали выращивать, собирая пятилетние растения. Вообще разделяли делянку на пять частей и одну пятую каждый год выкапывали, и ягодки красные вновь сажая или обрезки корешков.
Эти были другие. Огромные коричневатые. Им было, наверное, не меньше двадцати лет. Иван Яковлевич где-то читал или слышал, что сила этого растения с годами многократно усиливается. Эти должны обладать прямо чудодейственной, потому как сами были чудом, огромным волосатым чудом.
Увидев заинтересованность военных их продуктом, один из грязнуль что-то пролаял на своём языке в сторону стоящих около входа в ближайшую небольшую лавку людей. Подошли все, и сразу стало неуютно Брехту. Стоишь в окружении десятка китайцев на враждебной по существу территории и не знаешь о чём они лопочат. Может, договариваются, кому твои бриджи достанутся, а кому сапоги, после того, как тебя пустят на фарш для пирожков со смешным названием «хуцзяо бин», покрытых кунжутом. Вкусная вещь, Брехт позавчера попробовал, изображая из себя американца. Будем надеяться, что не из такого вот чумазого соплеменника приготовили. А что провинился чумазый, помылся например, а его на пирожки.
– Васька, чего они лопочут? – собрался с мыслями Брехт.
– Рассказывают легенду, как появился женьшень, – встал вплотную к Ивану Яковлевичу Блюхер молодой, тоже опасался.