– Заходил. Машинки купил, ткань купил, пуговицы купил, девушек двух купил.
– Девушек? – Брехт вышел из-за спины бородоча.
– Та. Зэнзэн и Жилан купил. Холосие свеи. Лутсие.
– А сейчас где?
– Вона сидят сьют, – спокойно ткнул пальцем за спину Цынь. Оттуда и правда слышно было стрекотание швейной машинки, причём электрической. БреХт даже забыл про Дворжецкого. То есть электрические швейные машинки есть даже у китайцев, тогда какого чёрта он гоняется за ножными. И вообще старье собирает. Тупите, товарищ попаданец.
– Иван с Матвеем Абрамовичем шьют? – тряхнул он головой несвоевременные мысли из ушей вытряхивая.
– Зэнзэн и Жилан сьют. Иван посол с Абламысем отмесять покупку, – так и не сходила улыбка с лица китайца.
– Где они?
– Зэнзэн, Жилан! – заорал вдруг во всё горло китаец и из-за занавески показалась молодая китаянка. Потом открылась дверь и появилась вторая, по Брехту так сёстры близнецы. Девушки были в белых штанах балахонистых и кротких платьях странной конструкции, ну, не сильно в целом отличались от тех китаянок, что в Маньчжурии видел Иван Яковлевич, разве, что платья были цветные и красиво украшенные разными тесёмками.
– Ааа! – застонал Иван Яковлевич, – Где Абрамыч этот с Иваном?
– Усли обмывать покупку, – махнул рукой китаец, отсылая куколок.
– Куда? – всё хуже и хуже. Не только игрок, ещё и алкоголик. Еврей же? Как вот так можно?
– К блату. Веньян. Тута близко.
– Давно? – Если к брату, то, может, обойдётся.
– Всела. – И какую-то фразу, глядя на Ваську по-китайски выдал.
– Он говорит, – перевёл Васька, – что там Матвей Абрамович проиграл много денег и теперь ждёт, когда деньги принесут.
– Кто? – ну, вот. Люди не меняются.
Васька перекинулся парой фраз с Цынем, потом ещё парой, потом кричать оба начали, потом Васька схватился за пистолет, но Брехт успел его за руку придержать.
– Сколько он проиграл?
– Десять тысяс лублей. Много деньги. Надо отдавать. Ты Блехт. Сказал Блехт пилидёт.
– Твою же мать!
Событие пятьдесят четвёртое
Нанаец женился на русской, через месяц разводится. В загсе спрашивают:
– В чем причина?
– Шибко грязная – каждый день моется.
Фильм снимут году эдак … Ну, в общем, не скоро. Будет называться «Формула любви» Там ещё песню замечательную поют про «уно моменто». Нет, петь песен Брехт не собирался. Вспомнил один из шедевром Марка Захарова Иван Яковлевич из-за двух фраз, которые потом станут цитатами, что озвучит Леонид Броневой. Первая звучит так: «А голова предмет тёмный и исследованию не подлежит». Это про Дворжецкого. Вот какого хрена он его вытащил из Китая? Думал, этот выжига со связями в Харбине и знанием китайского, и английского языка сможет бизнесом управлять, и две процветающие артели создать, а после превратить в крупные и выгодные предприятия. А он, только ему денег дал Брехт, устроил загул и проиграл деньги. Целую кучу денег. Зарплату месячную пятидесяти железнодорожников. Что он сам не смог бы этого Цыня найти? Нашёл же.