Пошёл, темно, освещения фонарей хватает. Небольшая церквушка, читаю название «Храм святых апостолов Петра и Павла». По местам жизни святого Петра в Израиле мы с Ирой ездили на экскурсию. Потом ещё раз сами, она хотела походить не торопясь, притронуться руками.
Полукруглая площадка перед входом аккуратно расчищена от снега, кусты подстрижены, всё ухожено. Следы от машины. Сюда приезжают с единственной целью. Боюсь наступить – повторить путь того, кто приезжал… Не зря при больницах церковь. Стало горько. Сколько нас тут прошло, пронесли. Гнетущее чувство. Много следов. Теперь здесь и мои. Не сразу внутри разглядел женщину, служительницу. Стал хуже видеть или не замечаю того, что с Ирой не связано? Ставлю свечу за здравие, на удивление себе молюсь.
Что знал, в голову не приходит. Каноническая молитва об исцелении. Люди веками повторяют одно и то же. Бог слушает каждого и совсем не важно, на каком языке и какими словами к нему обращаются. Сегодня вот и я, раньше не было необходимости. Неужели и для нас это последняя инстанция? В храме тепло, а мне становится холодно, не могу отогнать навязчивые мысли и унять дрожь.
– Господи, спасибо …Ты уже помог с операцией. Верни Ире здоровье, за что её наказывать? Всё делала для других, о себе не заботилась. Господи, я ничего не просил и сейчас не прошу для себя, я Тебя умоляю. Я пожил, мне достаточно, Ира молодая, ей жить и жить. Господи… прими меня, прими мою душу, оставь Ирину. Передай мне её болезнь, я всё возьму. Святой Пётр, Ирина тебя почитала, заступись, помоги, – теплее не стало. – Услышь, Господи, раба Твоего, вылечи Иру, взамен возьми меня к Себе, когда хочешь… Я жду, Господи …Возьми!!
Пламя не колышется, огонь торопится. Неизбежно догорит до конца. Так и жизнь. Услышал ли меня Бог?
Дольше здесь быть не могу, Ира проснётся, а меня нет.
Пока между фонарями мелькает моя тень, успеваю подумать: большие учёные веровали. Можно насчитать с полсотни нобелевских лауреатов. Одних физиков сколько: Альберт Эйнштейн, Макс Планк, Вернер Гейзенберг, Эрвин Шредингер…
На втором месте в мире по читаемости после Библии стоит Сервантес. Потому, наверное, что каждый мужчина ищет свою Дульсинею. Сражается он со всякими мельницами и, если Её находит, то нет счастливее человека. Не дай Бог одному из них попасть в мельничные жернова судьбы. Может быть, лучше, подобно Данте, – издали смотреть на свою Беатриче. Я вот, не юный, мягко выражаясь, человек, обрёл неожиданно свою Дульсинею и прожил с ней «душа в душу» двадцать пять лет. Какое простое и насколько точное определение – душа в душу. Только понимаешь это не сразу.