— Вадим Кукушкин. Я врач и племянник Андрея Михайловича. Он сказал, что с вами поеду.
— Раз сказал, значит поедешь. Меня зови просто Николаем, фамилия и звание тебе без надобности.
Кукушкину показалось странным называть по имени человека лет на двадцать старше его самого, но спорить не стал и молча кивнул.
— А я Иван, — второй военный поправил каску и козырнул. — После боевого крещения сможешь называть меня дядей Ваней.
Во рту у Вадима неприятно пересохло, и он пискнул совсем несолидно:
— Какое крещение?
— Не слушай этого балаболку, молодой, — успокоил Кукушкина Николай. — Воевать тебе не придётся, хотя автомат дадим. Но твоим главным оружием будет голова. Точнее, знания в твоей голове. Видишь тех героев?
Вадим посмотрел на бородатых ополченцев и кивнул:
— Вижу.
— Так вот, если хоть один из них подхватит дизентерию и сдохнет от злого поноса, я тебя лично на воротах московского кремля распну. Улавливаешь мысль?
Вернувшийся Андрей Михайлович нашёл Кукушкина в состоянии близком к панике, и с усмешкой поинтересовался у товарищей:
— Вы что, пеньки старые, зашугали моего родственника?
Николай хмыкнул и пожал плечами:
— Очень надо зашугивать… Я ему задачу поставил, ну и немного предупредил об ответственности.
— Он меня на воротах кремля распнуть обещал, — тут же наябедничал осмелевший и повеселевший Вадим.
— За что?
— За дизентерию у аборигенов.
— А вот это правильно.
— То есть…
— Ты в курсе, что в средневековье самые большие потери в войсках были не от военных действий, а от болезней?
— Я читал.
— Вот! И твоя задача — бороться с этими болезнями, а ещё лучше — предотвратить их.
— А как? Я должен за каждым бегать и уговаривать пить только кипячёную воду? Они меня на смех поднимут.
Самарин посмотрел на племянника как на умственно отсталого:
— Вадик, не разочаровывай меня. Зачем уговаривать, если можно приказать? А за смех и непослушание давай плетей.
— Вот прямо так сразу и пороть?
— Да как тебе сказать… — Андрей Михайлович неторопливо подбирал слова, чтобы не обидеть племянника. — Тут люди простые, и если ты им будешь что-то объяснять, то приобретёшь репутацию учёного мужа и книгочея, что где-то на уровне юродивого. Жалеть станут, кормить бесплатно, сопли с носа вытирать… Но ты же боярин, мать твою мою сестру! И как боярин, имеешь полное право на самодурство. Вот восхотелось тебе, чтобы людишки пили только кипячёную воду, и похрену на всё! Ибо самодурство, а оно вещь понятная и насквозь знакомое. Это тебе не мелкие животные, что насылают болезни и едят человека изнутри. Так и скажи — невместно боярину смотреть на некипячёную воду и грязные руки.