Что ж, Цвингар не зря послал вместе с ним кафинцев, выросших на пляжах Лазурного моря и берегах Занова Рта. Если эти не справятся, то умгарам или берготам, которые зачастую и плавать-то не умеют, задачка тем более не по силам. А сам он… что ж, выберется — хорошо, а нет, значит, и поделом. Захлебнуться в сточной канаве — подходящая участь для предателя. И так, и этак бояться нечего.
Но на деле выбраться из-под воды оказалось довольно просто. Вход в туннель отыскался сразу и, хоть был основательно заилен, по всем признакам забирал круто вверх, а значит, обещал быстро вывести из реки на воздух. Так и вышло: не успев даже осознать, что лез в наполненный водой каменный мешок, и испугаться, Нарайн почувствовал, что вода отступила. Но стоило попытаться вдохнуть, как кишки скрутило в узел рвотного позыва. Вонь в туннелях была невыносима.
— Так мы скорее сдохнем, чем вылезем — простонал кто-то в темноте и закашлялся.
— А ты дыши реже и ногами чаще работай, авось и вылезем, — тихо, но веско ответил другой. — Шире шаг!
Веревка натянулась, и маленький отряд в самом деле начал двигаться быстрее. Несмотря на это кафинцы, то один, то другой, кашляли, плевались, а потом извергали из себя недавний ужин вместе с обедом. Только Нарайн еще держался и мысленно благодарил кнеза Вадана, что сорвал его утром, не дав даже поесть.
Как долго они шли, Нарайн оценить не мог — от удушья кружилась голова и путались мысли. Помнилось, что на пути попалось несколько решеток, большей частью деревянных, но была и пара железных. Зато все они оказались гнилыми и проржавевшими настолько, что вылетали, стоило как следует ударить. Потом каналы начали ветвиться, и тогда они по молчаливому соглашению выбирали тот, который казался самым широким, чтобы не застрять или не угодить в тупик. А когда свод туннеля вдруг прорезал неглубокий колодец, все ринулись на свежий воздух, забыв об осторожности.
Первым наружу выскочили Красавчик Эбб и еще один парень, имени которого Нарайн не помнил. Сам он — следом. И, не успев отдышаться, тут же нарвались на врага. Четверо оружных, несмотря на темноту, сразу опознали в них чужаков и напали. «Безымянный» кафинец погиб на месте, даже меча обнажить не успел. Нарайн и Красавчик оказались проворнее: выхватили оружие и встали спина к спине, хотя бойцами в тот миг были негодными. Слава Творящим, противниками оказались городские ополченцы, обученные абы как, против таких можно было продержаться, пока не подоспели остальные.
Отбив нападение и вдоволь надышавшись чистым воздухом, Нарайн почувствовал себя гораздо лучше. Теперь добраться до стены, снять караулы и открыть ворота казалось не самым сложным делом. Впереди лежали гулкие пустынные улицы, пешие патрули и конные разъезды попадались нечасто и были слышны издалека. Наемники загодя уходили с дороги и прятались, так что до самой стены стычек удалось избежать. Но потом… потом Нарайн думал только об одном: когда кончится эта проклятая ночь, он не пойдет полоскаться в варварской бадье или мерзнуть в родниках Зана, а с утра пораньше отыщет настоящую мьярнскую баню с горячей водой и будет отмокать до вечера. А если командир ру-Цвингар, воевода Скородум или даже сам кнез Вадан захотят его видеть — пошлет всех в бездну. Это была славная мысль! Как раз та самая, которая не позволяла вспоминать, что он режет глотки соотечественникам.