Начало лета года 613 от потрясения тверди, правый берег Зана, пограничная Умгария.
Великий кнез Умгарии Вадан Булатный объявил войну. Привел объединенное войско племен на границу с Орбинской республикой и встал цепью лагерей вдоль всего полноводного Зана.
Прошел почти месяц — припасы истощились, дичь в округе исчезла, воины от безделья совсем потеряли голову — но кнез не двигался с места. Не то чтобы решимость расквитаться с южным соседом за бесчисленные обиды и притеснения совсем покинула владыку умгар, нет. После того, как он объединил под своей рукой все умгарские земли и провозгласил себя великим, посланным богами, дабы раз и навсегда покончить с господством орбинитов, война стала неизбежной. Да и не зря кнеза Вадана прозвали Булатным: изменить своему слову он не мог.
Но все же было страшно. Напасть на златокудрых — немыслимое дело! Конечно, и Пряный путь, единственный торговый тракт в южные земли, и богатые недра предгорий Поднебесья всегда были вожделенной мечтой любого правителя, но вот пытаться отнять эти богатства у их первородных хозяев никто и никогда еще не отваживался.
— Боги любят и берегут Орбин, — часто говаривал советник владыки, колдун Йенза, словно вещий ворон в крылья, кутаясь в длинный черный плащ. — По своему образу и подобию боги создали орбинитов, дав им силу и власть над прочими племенами. И даже теперь, когда древняя магия почти рассеялась, остатки ее по-прежнему струятся в крови старших семей златокудрых. Неизвестно, чем это обернется, сунься мы с оружием на их исконные земли. Население республики малочисленно, если боги не вмешаются — ты победишь, но если они разгневаются — в войну вступят хранители, победить которых ни одна из человеческих армий не в силах.
Каждый раз Вадан слушал, угрюмо хмурил брови, а потом топал подкованным сапогом и, набычившись, твердил:
— Не отступлюсь!
— Никто не советует тебе отступиться, мой кнез! — отвечал Йенза. — Надо просто выждать. Знамение, подсказка судьбы — вот что нам нужно. Рок сам определит, когда выступать войску.
Кнез послушался колдуна и стал ждать. Ждал он день, три, неделю, другую — знамение не являлось. А тут еще любимый белый кречет, с которым Вадан никогда не расставался, взмыл в небо и не вернулся. Это уж точно не было хорошим знаком. С древних времен на щитах и знаменах умгар парили соколы. Пропал сокол — жди беды. Другой владыка после такого домой бы поворотил. Но Вадан был как булат упрям и непреклонен — он ждал своего часа и верил: боги на его стороне, а значит, благое знамение придет.
