Шумилов не ответил, а Петруха с Ивашкой уставились на Анриэтту, приоткрыв рты.
— Они сперва дадут ему то, чего он в своем отечестве и даже в Кокенгаузене был лишен. Они ему дадут веселое общество, где слушают музыку и пение, где показывают комедии и балеты, где любуются картинами отличных живописцев… Господин Шумилов, для человека, который в жизни видел только образа, эти картины — как гром среди ясного неба. Сперва господину Ордину-Нащокину устроят праздник. А где это возможно?
— В Вавельском замке! — воскликнул Петруха.
— Да, его примут при дворе короля, его представят королеве, как диковину из тех краев, где ездят верхом на медведях. Его будут развлекать, вкусно кормить, познакомят с легкомысленными фрейлинами ее величества. Дадут ему то, чего дома он не видел. Ему каждый день будут твердить, как он разумно поступил, приехав служить польской короне…
— Чтоб он сдох… — пробормотал Ивашка.
— А потом уж, увидев, что все его новые друзья и любовницы ходят к мессе и очень довольны своей верой, он сам проявит желание приобщиться. У него в голове прекрасная жизнь и католическая месса свяжутся воедино. И тогда за дело возьмутся те умные и опытные ксендзы, о которых вы говорили, господин Шумилов. Я думаю, русских детей в хороших семьях тоже примерно так вере обучают: выучи молитву, за это получишь медовый пряник. Только иезуиты начнут с пряника.
Ивашка подтолкнул локтем Петруху и указал взглядом на Шумилова. Тот сидел, насупившись и пряча взгляд.
Петруха чуть заметно кивнул, что означало: вот так-то и бывает, когда считаешь себя самым умным…
Они уважали Арсения Петровича, но его конфуз их чуточку порадовал.
— Но письма? — вместо надувшегося Шумилова спросил Петруха. — Если наше беглое чадушко при дворе, то, может, оно уже отблагодарило за прием письмами?
— Похоже, что так. Это скверно, но тут уже ничем помочь нельзя, — спокойно ответила Анриэтта. — Тут мы потерпели поражение. Если представить господина Ордина-Нащокина в виде большого пирога, ну хотя бы праздничного, с курятиной, как его готовит твоя матушка, братец, то немалый кусок этого пирога иезуиты съели. Но остались другие куски, которые нужно попытаться спасти. Нужно вытащить господина Ордина-Нащокина из Кракова, пока его действительно не заставили поменять веру. Нужно хотя бы переправить его в протестантское государство, где иезуитов не любят, раз уж ему так хочется жить в Европе.
— Да выкрасть его — и в Москву! — предложил Петруха.
— И везти в мешке через всю Речь Посполиту? — Анриэтта рассмеялась. — Даже если бы у вас через каждые пять верст стояли подставы — и то, если скакать день и ночь, если дорога будет пряма, как стрела, если никакие злодеи не выскочат из леса с вилами и мушкетами…