У Яна-Казимира было целое войско покоевых — во Франции их бы назвали пажами. Молодые шляхтичи, попавшие ко двору благодаря родительским связям, ничем путным не занимались — бегали с поручениями да ухаживали за дамами. Анриэтта обратила внимание на одного юношу — лет ему было около двадцати, и он недавно, прошло немногим более года, побывал в Париже.
Она не видела Парижа очень давно — то есть дважды побывала там проездом, но не в Лувре, не в Пале-Рояль; по приказанию Мазарини они с Денизой останавливались на окраине, в трех шагах от Булонского леса. А ей очень хотелось знать, что делается в столице, до сих пор ли славятся салоны Нинон де Ланкло и мадам де Рамбуйе, вышла ли наконец замуж прекрасная Жюли, дочка мадам де Рамбуйе, какие пьесы ставятся в Бургундском отеле.
Юноша — удивительно изящного сложения, с такими тонкими белыми руками, что принц крови бы позавидовал, — был в Париже по случаю празднования Пиренейского мира вместе с посланными Яном-Казимиром польскими аристократами. Он действительно участвовал во всех увеселениях, был на большом приеме в Лувре и называл имена, которые Анриэтта хотела услышать.
— А как выглядел молодой король? — расспрашивала она. — Что говорят о нем в городе? Каких невест ему ищут? Кто его любовница?
— Не все сразу, госпожа фон Шекман! Говорят, его любовницей была племянница кардинала, Олимпия Манчини, но ее величество королева Анна испугалась последствий, и девицу срочно выдали замуж за графа де Суассона. Но весь Париж знает, что старший сын этой пары родился всего через шесть месяцев после свадьбы, так что…
— Не продолжайте, господин Мазепа! — Анриэтта хлопнула юношу по руке веером, очень удачно купленным веером, в который было вставлено маленькое зеркальце. — Это чересчур фривольно!
Он засмеялся и поцеловал Анриэтте руку. Поцелуй был чуть более долгий, чем требовала любезность, и Анриэтта подумала: «Вот, пожалуй, дитя, из которого можно вырастить отличного любовника; наверняка какая-нибудь из придворных дам этим уже занялась…»
— Вы поедете кататься? — спросил пан Мазепа. — Будет целая кавалькада саней. Что, если поедем вместе?
Она согласилась. Как оказалось, правильно сделала. Потому что увидела на голове у своего кавалера шапку из меха выдры с жемчужной пряжкой — точно такой же, как та, что подарили ей московиты.
Сперва Анриэтта подумала, что пряжки просто вошли в моду. Но, как она ни вертелась в санях, как ни разглядывала кавалеров, ни у кого не увидела такого украшения.
А следующий день преподнес ей подарок — в галерее, в три яруса опоясывавшей внутренний двор замка, она нос к носу столкнулась с Ординым-Нащокиным-младшим.