— Как вы узнали? — закричал он, вновь понемногу обретая грубую задиристость. — Чего вы суетесь в чужие дела?
— Мое имя — Шерлок Холмс, — ответил мой друг. — Возможно, оно вам знакомо? Так или иначе, но моя обязанность и гражданский долг — всячески содействовать закону. Боюсь, вам придется ответить за многое.
Некоторое время Норбертон свирепо глазел на нас, но потом спокойный голос и сдержанные уверенные манеры Холмса возымели действие.
— Верьте мне, мистер Холмс, я не преступник, — сказал баронет. — Я просто не мог поступить иначе…
— Хотелось бы верить. Однако объяснения с полицией вам, думается, не избежать.
— Не избежать, так не избежать, — сказал он. — А пока пройдем, пожалуй, в дом. Там вы сами сможете разобраться в случившемся.
Спустя четверть часа мы сидели в комнате, которая, судя по рядам поблескивавших за стеклами ружей, служила в этом старинном доме оружейной. Обстановка тут была уютная. Сэр Роберт на несколько минут оставил нас и вернулся в сопровождении цветущей молодой женщины, которую мы уже видели сегодня в коляске, и невысокого мужчины с отталкивающей наружностью и неприятными вкрадчивыми повадками. На лицах обоих было начертано недоумение. Скорее всего, баронет не успел объяснить им, какой оборот приняло дело.
— Это мистер и миссис Норлетт, — сказал сэр Роберт, указывая на них. — Вот уже несколько лет, как миссис Норлетт под своей девичьей фамилией Ивэнс исполняет обязанности доверенной служанки моей сестры. Подтвердить правдивость моих слов больше некому.
— А нужно ли это, сэр Роберт? — спросила женщина. — Вы все обдумали?
— Что до меня, — добавил ее муж, — то я слагаю с себя всякую ответственность.
— Отвечать буду я сам! А теперь, мистер Холмс, я изложу вам главное. Понимаю, что вы достаточно осведомлены о моем положении, иначе не оказались бы там, где я вас застал. По всей видимости, вам известно и о моем намерении выставить на скачках одну «темную лошадку». От результата зависит очень многое. Выигрыш сулит мне разрешение всех трудностей. Проигрыш… Но об этом лучше не думать.
— Положение достаточно ясное, — вставил Холмс.
— Я в полной денежной зависимости от сестры, госпожи Беатрис. Вы знаете, что имение и доходы принадлежат ей пожизненно. А я крепко запутался в долгах. Стоит моей сестре умереть, и ростовщики-кредиторы тут же набросятся на наше имущество как стая падальщиков. Все попадет в их руки, конюшни и лошади тоже. Так вот, мистер Холмс, госпожа Беатрис умерла неделю назад.
— И вы это скрыли.
— А что мне было делать? Мне грозило полное разорение. Стоило отсрочить развязку всего на три недели, и дела устроились бы самым лучшим образом. Вот этот человек, муж горничной, профессиональный актер. И нам, то есть мне, пришло в голову, что все это время он может играть роль сестры. Ему надо было всего-навсего выезжать в коляске на ежедневную прогулку. В комнату сестры никто, кроме горничной, не заходит, это нетрудно устроить… Госпожа Беатрис скончалась от застарелой водянки.