— Это решит судебный следователь.
— Ее лечащий врач подтвердит, что вот уже несколько месяцев все симптомы свидетельствовали о приближении конца.
— Ну, и как вы поступили?
— Я не мог оставить тело в спальне. В первую же ночь мы с Норлеттом тихонько перенесли его в сторожку у старого колодца, которым теперь не пользуются. Но любимый спаниель сестры прибежал туда следом за нами и начал скулить под дверью, вот я и решил подыскать более надежное место. Удалив собаку, мы перетащили тело в склеп под старой часовней. Не вижу в этом никакого надругательства, мистер Холмс. Уверен, что никак не оскорбил усопшую.
— И все же ваши действия нельзя оправдать, сэр Роберт.
Баронет сердито тряхнул головой.
— Вам-то хорошо читать нравоучения, — сказал он. — А вот на моем месте вы, наверное, думали бы по-другому. Видеть крушение всех надежд и замыслов, видеть и не попытаться найти спасение — это немыслимо! Ничего непристойного в том, чтобы на время поместить тело сестры в один из гробов, я не усматривал. Здесь захоронены предки ее мужа. Мы вскрыли саркофаг, извлекли из него останки, а тело сестры положили. Вы видели это своими глазами. Что же до мумии, то она, конечно, же, не могла лежать на полу в склепе просто так, вот мы и унесли ее. Потом Норлетт сжег мумию в печи центрального отопления в подвале. Вот и все, мистер Холмс.
Некоторое время Холмс сидел в глубокой задумчивости, потом сказал:
— В вашем рассказе есть одна неувязка, сэр Роберт. Даже если бы кредиторы сцапали все имущество, это никак не могло бы повлиять на выигрыш в дерби.
— Но ведь Принц Шоскомба — тоже часть имущества. Вполне вероятно, что его и вовсе не допустили бы к скачкам. Какое им дело до моих ставок. Хуже всего то, что основной кредитор — мой злейший враг, которого я был вынужден однажды даже огреть хлыстом. Вы полагаете, он согласился бы войти в мое положение?
— Сэр Роберт, — ответил Холмс, вставая, — вы должны сообщить обо всем властям. Мой долг — установить истину, что я и сделал. Ну, а моральная сторона ваших действий, соблюдение приличий — тут я вам не судья.
Сейчас все знают, что эти невероятные события завершились для сэра Роберта даже более удачно, чем он того заслуживал. Принц Шоскомба выиграл-таки скачки, и его владельцу это принесло восемьдесят тысяч фунтов стерлингов. Кредиторы, во власти которых он был до окончания заезда, получили свое сполна.
И полиция, и судебный следователь посмотрели на проделку Норбертона сквозь пальцы, и он отделался легким порицанием за несвоевременное сообщение о кончине родственницы. Случившееся бросило легкую тень на имя баронета, но ничуть не испортило его карьеру, которая обещает благополучно завершиться в почтенной старости.