Ставка светского льва

Шерлок Холмс довольно долго просидел, склонившись над сильным микроскопом. В конце концов он разогнул спину и с торжествующим видом повернулся ко мне.

— Клей, Уотсон, — воскликнул он. — Столярный клей, вне всякого сомнения. Взгляните-ка на эти частички, разбросанные по стеклышку.

Я склонился к окуляру и отрегулировал резкость по своим глазам.

— Волоски эти — ворсинки с твидового пальто. Бесформенные серые комочки — пыль. В левом углу видны чешуйки эпителия кожи. А маленькие бурые шарики в середине — клей.

— Допускаю, — с усмешкой проговорил я. — Готов поверить вам на слово. Но что отсюда следует?

— Это же прекрасная улика, — отвечал Холмс. — Вероятно, вы помните, что в том деле в Сент-Пэнкрас рядом с трупом полицейского нашли кепку. Обвиняемый не признает, что она принадлежит ему. Но ведь он делал рамы для картин и постоянно соприкасался с клеем.

— Вы и в этом деле приняли участие?

— Да нет, просто мой знакомец из Скотленд-Ярда, Меривэйл, попросил помощи. С тех пор как я изобличил фальшивомонетчика, обнаружив медную и цинковую крошку в швах за его манжетами, полиция начала понимать всю важность исследований с помощью микроскопа.

Холмс нетерпеливо взглянул на часы и добавил:

— Я жду клиента, но он что-то запаздывает. Кстати, Уотсон, вы знаете толк в скачках?

— А как же! Я проиграл там чуть ли не половину своей пенсии по инвалидности!

— Стало быть, вы послужите мне кратким справочником… Вам что-нибудь говорит такое имя: сэр Роберт Норбертон?

— Еще бы. Он живет в древнем поместье Шоскомб. Однажды я отдыхал там целое лето и хорошо знаком с теми местами. По крайней мере один раз Норбертон вполне мог привлечь ваше внимание.

— Как?

— Он отдубасил хлыстом Сэма Брюэра, известного ростовщика с Керзон-стрит. Едва не убил.

— Да? Это интересно. И часто он проделывает такое?

— Ну… вообще-то он слывет опасным типом. Один из храбрейших наездников Англии. Несколько лет назад на скачках за Большой приз нации пришел вторым. Он — из тех людей, что опоздали родиться на свет. Во времена регентства это был бы истый светский лев: спортсмен, боксер, лихой наездник, знаток женской красоты. По всей видимости, он так влез в долги, что уже никогда не вылезет из них.

— Отлично, Уотсон! Это целый портрет. Я словно увидел этого человека воочию. Вам известно что-нибудь о самом поместье Шоскомб?

— Только одно: поместье стоит посреди Шоскомбского парка и знаменито своей скаковой конюшней.

— А главным тренером там — Джон Мейсон, — сказал вдруг Холмс. — Не удивляйтесь моим познаниям, Уотсон: у меня в руках письмо от этого человека. Однако продолжим разговор о поместье. Похоже, это неисчерпаемая тема.