Это передвижение отлично подошло бы арабам; но наша армия из Египта была обеспокоена перспективой внезапного возникновения на фронте Беершеба двадцати пяти тысяч анатолийских войск с артиллерией много больше обычной. Клейтон в письме сообщал мне, что к этому расширению следует относиться с максимальным вниманием и сделать все возможное, чтобы захватить Медину или разрушить гарнизон, когда они выйдут. Ньюкомб был на передовой, энергично производя разрушение за разрушением, так что вся ответственность пала на меня. Я боялся, что сейчас можно было сделать мало что, так как новостям было уже несколько дней от роду, и эвакуация намечалась сразу же.
Мы честно изложили Фейсалу ситуацию, и сказали, что интересы союзников в этом случае требуют от арабов жертвы или, по меньшей мере, отсрочки немедленного продвижения. Он встал, как обычно, на позиции чести и мгновенно согласился сделать все, что может. Мы проработали наши возможные ресурсы и приготовились ввести их в контакт с железной дорогой. Шериф Мастур, честный, спокойный старик, и Расим, с племенами, пехотой на мулах и пушкой, должны были проследовать прямо в Фаджаир, первую хорошую водную базу на севере от вади Аис, чтобы держать наш первый отрезок железной дороги к северу от территории Абдуллы.
Али ибн эль Хуссейн из Джейды атаковал бы следующий отрезок путей к северу от Мастура. Мы дали указания ибн Маханне приблизиться к Эль Ала и следить за ней. Мы приказали шерифу Насиру оставаться близ Калаата и Муадхама и держать своих людей наготове для удара. Я написал Ньюкомбу и просил прибыть за новостями. Старый Мохаммед Али должен был двинуться из Дхабы в оазис близ Тебука, чтобы, если эвакуация настолько далеко зайдет, мы были готовы. Все сто пятьдесят миль нашей линии были бы, таким образом, окружены, в то время как сам Фейсал в Веджхе стоял бы наготове, чтобы принести помощь любому сектору, который бы в нем нуждался.
Мне следовало уехать к Абдулле в вади Аис, выяснить, почему он ничего не сделал за два месяца, и убедить его, если турки выступят, пойти прямо на них. Я надеялся, что мы может отвратить их от продвижения, делая столько мелких вылазок на этой протяженной линии, чтобы движение было серьезно дезорганизовано, и собрать необходимые склады продовольствия для армии на каждом главном этапе было практически невозможно. Армия в Медине, которой не хватало живого транспорта, мало чем помогла бы им. Энвер дал им указание поставить пушки и припасы на поезда, и заключить эти поезда в колонны, и вместе с ними маршировать вдоль железной дороги. Это был беспрецедентный маневр, и если мы выиграем десять дней, чтобы добраться до места, а они попытаются сделать подобную глупость, у нас будет шанс разбить их всех.