Я объяснил, что надеюсь оставить железнодорожную линию работающей, но лишь едва-едва, до Медины, где войска Фахри питались с меньшими для нас затратами, чем если бы сидели в каирской тюрьме. Самый верный способ ограничить движение, не прекращая его — это атаковать поезда. Арабы вкладывали в подрывные работы усердие превыше чистого разрушения. Мы не могли еще разрушить пути, поскольку вокзал был сильнейшей точкой железной дороги, и мы предпочитали слабость ближайшего по соседству врага, пока наша регулярная армия не станет достаточно обученной, экипированной и многочисленной, чтобы блокировать Маан.
Он спросил о вади Муса, потому что турецкие послания показывали их намерение атаковать ее немедленно. Я объяснил, что мы и пытались спровоцировать турок на атаку вади Муса, и даже награды заслуживаем за то, что они, одураченные и озадаченные, попали в нашу ловушку. Мы выступаем отрядами без твердого порядка, и их самолеты не могут оценить наши силы. И шпионы тоже не могут нас сосчитать, поскольку даже у нас самих нет ни малейшего представления о численности наших сил в каждый отдельно взятый момент.
Напротив, их мы знали точно, каждое подразделение и каждого человека, которые они выдвигали. Они относились к нам как к регулярной армии, и прежде чем отважиться выступить против нас, примерно подсчитывали общую силу, которой мы могли их встретить. Мы, менее ортодоксальные, знали точно, чем они нас встретят. В этом было наше равновесие. Арабское движение в эти годы существовало на оживленном, но скользком участке между «мочь» и «сделать». Мы не допускали никаких пределов для случайностей: поистине, «никаких пределов» — это был лозунг Акабы, и он был у всех на устах.
Когда она, великая атака Джемаля, наконец, пришла в вади Муса, она не наделала особого шума. Мавлюд командовал прекрасно. Он открыл свой центр и, с большой долей юмора, впустил туда турок, пока они не врезались лбом в отвесные утесы, убежище арабов. Затем, пока они там стояли, обескураженные и задетые, он напал с обоих флангов одновременно. Больше они никогда не атаковали подготовленные позиции арабов. Их потери были тяжелы, но потеря боевого духа при виде нас, незримых и все же противодействующих, стоила им больше, чем человеческие жертвы. Благодаря Мавлюду, с Акабой и с ее текущей безопасностью больше не было хлопот.