В итоге парад рассеялся, но тогда Абд эль Кадер, считая своим долгом завоевать авторитет даже среди дураков, почувствовал, что должен утвердить свою доблесть. Они кричали Али ибн эль Хуссейну: «Пусть Бог дарует победу нашему шерифу», и натягивали поводья рядом со мной, крича: «Привет тебе, Оранс, предвестник боя». И вот он поднял на дыбы свою лошадь, под высоким мавританским седлом, и начал медленно поворачивать ее, выкрикивая «хуп, хуп» своим хриплым голосом и беспрестанно паля из пистолета в воздух.
Бедуины, изумленные этим представлением, молча глядели на него, пока Мифлех не подошел к нам, сказав, по своему обыкновению льстиво: «Бога ради, отзовите вашего слугу, ведь он не умеет ни стрелять, ни скакать верхом, и если кого-нибудь заденет, то испортит нам всю сегодняшнюю удачу». Мифлех не знал, что для его беспокойства имелись основания в семейной истории. Брат Абд эль Кадера был чуть ли не мировым рекордсменом по роковым несчастьям с автоматическими пистолетами, уже три таких случая произошло в кругу его дамасских друзей. Али Риза-паша, главный местный гладиатор, сказал как-то: «Три вещи абсолютно невозможны: первая, что Турция выиграет эту войну; вторая, что Средиземное море обратится в шампанское; и третья, что меня когда-нибудь увидят рядом с вооруженным Мохаммедом Саидом».
Мы разгрузились у развалин. Черные палатки бени-сахр стояли за нами, как стадо коз, пятнами в долине. Посланник сделал нам знак пройти в палатку Мифлеха. Сначала, однако, у Али возникли вопросы. По просьбе бени-сахр Фейсал выслал отряд каменщиков и копателей колодцев племени биша, чтобы восстановить разрушенный колодец, из которого мы с Насиром доставали гелигнит на пути в Акабу. Они провели месяцы в Баире и все еще докладывали, что работа далеко не окончена. Фейсал уполномочил нас провести расследование причин дорогостоящих задержек. Али выяснил, что люди биша жили в свое удовольствие и вынуждали арабов обеспечивать их мясом и мукой. Он предъявил им обвинение. Они изворачивались напрасно, так как у шерифов был натренированный судейский инстинкт, и Мифлех готовил нам грандиозный ужин. Мои люди возбужденно шептались, что видели, как резали овец за его палаткой на высоком холмике над могилами. Поэтому правосудие Али неслось, как на крыльях, прежде чем внесли котлы с едой. Он выслушал и приговорил виновных в одну минуту, и правосудие свершили его рабы среди развалин. Они вернулись слегка смущенные, целовали ему руки в знак покорности и прощения, и воссоединенный отряд вместе преклонил колени перед мясом.