Нури Саид предложил взять это место главными силами. У нас было достаточно бомб и сигнальных ракет, численность и подготовка были на нашей стороне. Это был хороший шанс, но в моей игре счет ценности объекта велся на жизни, и, как обычно, я находил цену слишком высокой. Конечно, большинство из того, что делается на войне, обходится слишком дорого, и мы бы последовали доброму примеру, если бы двинулись дальше и прошли через это. Но я тайно, не объявляя этого вслух, гордился планированием наших кампаний: поэтому сказал Нури, что я против. Мы уже сегодня дважды перерезали железную дорогу Дамаск-Палестина: и перевод сюда гарнизона Афуле — третье дело, полезное для Алленби. Сотрудничество наше было почтено весомыми делами.
Нури, подумав с минуту, согласился. Мы попрощались с пареньком, который честно пытался так много для нас сделать. Мы прошли вдоль линии, прошептав каждому, что надо тихо отступать. Затем мы сели рядом со своими винтовками (у меня была трофейная «ли-энфилд» Энвера с Дарданелл, подаренная им Фейсалу за годы до того), ожидая, пока все наши люди выйдут из опасной зоны.
Довольно странно, но это был самый тяжелый момент за всю ночь. Теперь, когда работа была окончена, мы едва могли устоять перед искушением поднять на ноги немцев, испортивших нам все удовольствие. Это было легко — стоит только дать залп по их бивуаку сигнальной ракетой, и важные персоны устроят смехотворную кутерьму, паля в белый свет по туманным безмолвным холмам, лежащим внизу. Одна и та же мысль сразу пришла в голову Насиру, Нури Саиду и мне. Мы высказали ее вместе, и каждый сейчас же устыдился за подобное ребячество своих товарищей. Совместными предосторожностями нам удалось сохранить свою респектабельность. В Мезерибе после полуночи мы почувствовали, что в отместку за потерянный для нас мост надо что-нибудь такое совершить. И вот два отряда моих товарищей, с проводниками из людей Таллала, вышли за Шехаб и подорвали рельсы дважды позади него на пустынных склонах. Эхо от взрывов испортило немецкому подразделению всю ночь. Зажглись огни, и началось прочесывание окрестностей, чтобы отыскать, где назревает атака.
Мы были рады, что у них будет такая же беспокойная ночь, как и у нас, ведь тогда они тоже к утру будут сонными. Наши друзья все еще подходили с каждой минутой — целовать нам руки и клясться в своей верности. Их жилистые пони в тумане пробирались по нашему лагерю между сотнями спящих людей и беспокойными верблюдами, всю ночь жующими жвачку из травы, которую заглатывали днем.
Перед рассветом из Телль Арара прибыли остальные пушки Пизани и войска Нури Саида. Мы написали Джойсу, что назавтра вернемся к югу, к Нисибу, чтобы окончательно взять Дераа в кольцо. Я предложил, чтобы он двинулся прямо назад в Умтайе и там ждал нас: так как это отличное пастбище, с обильной водой, одинаково удаленное от Дераа, от Джебель Друз и от пустыни Руалла, идеальное место, где мы могли собраться и ждать известий о судьбе Алленби. Удерживая Умтайе, мы все равно что отрезали Четвертую турецкую армию в окрестностях Иордана от Дамаска (нашу специальную цель): и скоро были на месте, чтобы возобновить подрывные работы на главной линии, когда враг уже почти починил пути.