— Я тебя понимаю. — Первое правило беседы с ребенком. Нужно обозначить свои чувства. — И все же думаю, что твоя мама расстроена из-за… В общем, однажды я ходил к психотерапевту, и он сказал, что порой у нас дома заводятся тараканы.
— Вы что, неряха?
Я представляю, как она идет домой и сообщает тебе, что у меня тараканы.
— Нет. — Я мотаю головой. — Я использовал метафору. Тараканы символизируют то, что ты постоянно обдумываешь или делаешь.
— Ну да, а дом — это голова, бла-бла-бла.
— Знаю, звучит примитивно. На самом деле погружаться во что-то приятно. Но не всегда на пользу. Со мной так много раз бывало.
Номи молчит. Дети умеют отключаться и уходить в свои мысли, когда им хочется. Потом она смотрит на меня.
— И что было у вас?
Женщины. Кошмарные женщины из кошмарных городов.
— Ну, в детстве я любил фильм «Ханна и ее сестры»…
Номи морщится, и она, черт возьми, права. Меланда.
— Фу, — выдает она, — это же Вуди Аллен, он в списке НС у Меланды.
— То есть «не смотреть»?
— Ага. И он возглавляет список. Как вишенка на торте.
— Что ж, твоя наставница понимает в вишенках.
— Она мне скорее как тетя.
Меланда — таракан в моем доме.
— В общем, я хотел сказать… Этот фильм стал моим «Колумбайном», он изменил мою жизнь. Видишь ли, я жил в Нью-Йорке, но не в настоящем; я хотел жить в Нью-Йорке из фильма. Я украл кассету в видеопрокате и смотрел ее каждую свободную минуту.
Номи в ответ повторяет, что Вуди Аллен плох, как и его фильмы, а я не хочу еще раз облажаться, как тогда в кафе.
— Слушай, а Меланда считает нормальным, что ты читаешь стихи Дилана Клиболда?
Она запрокидывает голову и стонет от злости.
— Как можно сравнивать? Он же был моим ровесником.
— Хорошо… И все же согласись, он совершал ужасные поступки. Объясни, почему в твоем увлечении нет ничего странного.
Ни один ребенок не захочет участвовать в дебатах, и Номи снова издает стон.
— Да потому что!
— Знаешь, Номи, — я вспоминаю доктора Ники, — мы отклонились от темы. Я лишь хотел сказать, что тараканы в доме, какими бы они ни были, не всегда во благо.
— А вы правда читали «Колумбайн»? Всю книгу?
Я ведь не Бенджи, пусть земля ему будет пухом, я никогда не лгу о книгах, тем более — моей потенциальной падчерице.
— Ага.
— А вы читали в интернете дневники Дилана? — Дети так делают, особенно дети вроде Номи. Она выглядит младше своих лет, каждый день ходит в школу в этих нелепых очках и мечтает, чтобы какой-нибудь замкнутый мальчик или угрюмая девочка писали для нее стихи, прекрасно понимая, что ее желание не сбудется. Она ковыряет заусенец. — Вы знали, что он писал письма девушке, которую любил, и просил оставить в его шкафчике чистый лист бумаги, если она тоже его любит?