— Да, — говорю я. — Только письма он так ей и не отдал.
— Но ведь написал, — отвечает Номи. — Это трогательно. — Надеюсь, скоро сюда приедет какой-нибудь вихрастый студент с неровными зубами, перевернет ее мир и отвлечет от всяких глупостей. — Так или иначе, фильм Вуди Аллена я смотреть не собираюсь.
— Ладно, я переживу. Поступай как знаешь.
— Вам все равно?
Вопрос вызывает у меня смех; однажды я устроюсь в школу психологом.
— Слушай, Номи, все просто. Какое тебе дело, что думает Меланда? Какое тебе дело, что думаю я? Тебя должно волновать только то, что думаешь ты.
Она пинает камешек.
— Ну, завтра я фильм посмотреть не успею, у нас ведь дурацкий семейный ритуал…
Я не из вашей семьи, но все же часть вашей семьи, и я заставляю свой голос звучать ровно, будто спрашиваю дорогу у прохожего.
— И что за ритуалы у девочек Гилмор?
— Сначала мы заспимся. Проваляемся в кроватях до одиннадцати, хотя накануне поклянемся встать в десять.
— А затем?
— Мы садимся на паром, гуляем и глазеем на безделушки.
— Безделушки.
— Еще мы заходим в книжные магазины и все такое, ну, вы знаете, как обычно бывает. Но в основном — безделушки.
У тебя весь стол заставлен этими безделушками, и я смеюсь.
— Ясно.
— Затем мы идем в ресторан, там длинная очередь, и мама слишком голодна, чтобы ждать. Я посоветую ей вписать нас в лист ожидания, а она от меня отмахнется, и столик получат люди, которые пришли позже нас. И я скажу: «Вот видишь, мама?» — Ты утверждаешь, что проблема в Номи, она видит проблему в тебе, а мне не терпится стать частью вашей гребаной семейки. — Потом она захочет пиццы, потом лапши и скажет: «О, а давай пойдем в одно место, про которое мне Меланда говорила».
Я смеюсь.
— Знакомо.
— В общем, мы идем, а ресторан еще закрыт, ведь мама не догадалась посмотреть время работы в интернете, и мы просто шатаемся по улице голодные и глазеем на безделушки, а потом ей вдруг приспичит купить какую-то штучку, которую видела утром; она в панике, как бы кто-то ее не опередил, и мы мчимся в магазин, а той безделушки уже нет, и мама вся такая а-а-а-а…
А со мной ты всегда стараешься выглядеть спокойной, и я улыбаюсь.
— И что потом?
— Она не может решиться и купить какую-нибудь другую ерунду, ведь для этого нужна капля уверенности, и мы идем в кофейню, где мама разозлится, когда я достану из рюкзака книгу, как будто мы обязаны болтать без остановки. На самом деле ей и самой уже все надоело, она уткнется в свою книгу, а потом мы поедем домой. Вот такой у нас семейный ритуал. Конец.
Я аплодирую, Суриката хохочет, а затем, посерьезнев, превращается в юную версию тебя.