Когда скончался митрополит Макарий, основавший Печатный двор в Москве, где работал Федоров, для мастера все и закончилось. Издав "Апостола", Федоров уехал из Москвы, предчувствуя надвигающуюся грозу — уже тогда только-только создавалась опричнина…
Иван Федоров всю жизнь вынужден был скитаться, всюду влача за собою свой огромный книгопечатный станок. После смерти Ходкевича Федоров переехал во Львов, и в этом тесном неуютном помещении на какое-то время появилась первая типография на будущей Украинской земле…
— Сам-то воевать отправишься? — вопросил Федоров.
— Отправлюсь, — кивнул Курбский.
— Да, — протянул с сожалением мастер, — долго, видать, русские русских бить будут. А ляхи со стороны глядеть станут и радоваться, что один народ лбами сталкивает.
Князь молчал, обдумывая эти слова. Действительно ведь, большая часть населения Литвы — православные русичи, веками сохраняющие свою веру, несмотря на нападки католиков.
— Один ли это народ? — усомнился Курбский.
— Чем русские от литовских русинов отличаются, скажи? Бог и вера у нас одна, язык один, кровь одна. Однако гонят их на войну друг против друга и говорят им при этом: "Это не те православные. Не те русские. Это другие! Бейте их". И они бьют. Ты и сам знаешь, с каким остервенением, жестокостью они друг друга бьют! Московиты русинов режут, а в Могилеве на невольничьих рынках вспомни, сколько "москальских девок" продавали задешево в рабы?
Курбский молчал, обдумывая эти слова.
— Вечный спор славян меж собою! — продолжал Федоров, опустив голову. — Мыслю, никогда ему не завершиться. И чем больше государи нас лбами сталкивают, тем сильнее разделение. Вспомни ранее! Ежели раньше Литва и Русь воевали и захватывали земли друг друга, то люд, проживающий на тех землях, и помыслить не мог, чтобы покинуть свой дом. А сейчас? Московиты захватят город и всех русинов литовских в шею гонят! Прочь, мол, чужаки! И заселяют своим народом! И сколь уже так воевали? Сколь будем еще воевать? Я это токмо здесь увидел и осознал, что это война одного народа меж собою. Ненависть взращивают друг в друге…
— И чем сей спор завершится, думаешь? Объединимся когда-нибудь? — Курбский искоса глянул на него.
— Это вряд ли. Мыслю, война эта окончательно народ разделила. Ибо то, что они учиняют друг над другом — такое не забудется. Уже не забудется… А сохранят ли русины в Литве свою веру? После проклятой Люблинской унии ляхи господствуют всюду. И православную веру в покое они не оставят! Уже начинают притеснять… И два народа единоверных меж собой стравливают…