Батийна подошла к коновязи, волоча по земле конец своей камчи на манер гордых мужчин, и спросила решительным тоном:
— Где кони для нас? Ехать нам очень далеко. Прошу крепкого коня и хорошего провожатого!
Батийна прохаживалась взад-вперед с волочащейся по земле камчой в ожидании коня. Ее словно не слышали. Тогда Батийна приказала стоявшему неподалеку черноусому джигиту, показав на светло-серого коня, привязанного между малой и главной юртой:
— Эй, джигит, оседлай-ка мне вон того серого и будь провожатым!
Странное дело, у краснолицего толстяка голос неожиданно оказался писклявым:
— Это мой конь… Аксур![50]
— Ничего. Я и на вашем Аксуре поеду! Оседлайте!
Толстяк, который не разрешал даже собственной жене не то что ездить на его скакуне, но и наступить на край его седельного одеяльца, посинел так, словно кто душил его. Он растерянно застыл, не смея отказать женщине-начальнице, у которой на руках было распоряжение самого Темирболотова, да еще с печатью.
«Быстрый конь — крылья молодца, храбрый джигит — опора народа», — говорят горцы и очень дорожат конем, покрывая его попоной, держат в тени и прохладе, кормят отборным ячменем и расчесывают хвост и гриву, следят, чтобы недоброжелатель даже не схватился за его чумбур. Коня держат в укромном месте подальше от дурного глаза и прицепляют под его челку талисман. Что и говорить! Нет цены хорошему коню…
Всякий мужчина, кто носит тебетей и не имеет подходящего коня, и за настоящего человека не считается. Такого не позовут участвовать в разговорах и советах. Его посчитают просто двуногой тварью, чье место возле скота да еще дома у себя возле своей жены. Разве это мужчина, кто не может ездить на коне? Если у человека родился сын, то он выделяет для него жеребенка от самой лучшей своей кобылы. С самого рождения мужчина имеет коня-крылья. Женщина не вправе садиться на его крылатого коня. У женщины должна быть своя лошадь: если ей надо поехать в гости в другой аил, она садится на кобылицу-четырехлетку с подстриженными хвостом и гривой или на вислобрюхую взрослую кобылу. По правде говоря, бедняжке женщине в белом элечеке к лицу ездить на кобыле: смирные обе, вполне подходят друг к другу… Ведь кто знает, понравится ли священному Камбару-ате[51], если женщина, оседлав походного коня, отправится в далекий путь или же в поход? Часто случается, что конь, на котором ездила женщина, захромает, повредив себе ногу, или неожиданно теряет свою прежнюю стать.
Попробуй посадить свою уважаемую жену на лучшего своего коня. Не только отец, не только все мужчины, даже сестры и невестки застыдят этого молодца, оказавшего такую странную честь своей жене: