Многие так и не поняли, почему Чингиз, никогда не остававшийся на лето у Кусмуруна, в этот раз изменил своему обыкновению. Другие догадывались, но молчали.
Скажем вначале о тех, кто удивлялся и не доходил до сути. Этим непонятливым решение Чингиза казалось просто неразумным. Дело в том, что наступивший год принес жестокие ненастья. Зимой выпало мало снега, и к весне остался лишь его тонкий просвечивающий слой. Весною, как и минувшей осенью, дожди не шли. Лето выдалось знойным и ветреным, в степи подымались клубы сухого колючего песка. Дули обжигающие суховеи, выматывая людей, ослабляя животных. Рано пожухли травы, вместе с засухой наступила бескормица. Обмелел Обаган, в другие годы бурный и полноводный. Обмелел настолько, что рыбам не хватало воды, и они густо скапливались в протоках: окрестные жители черпали их ведрами. Спала вода и в самом озере. Обнажилось его солончаковое дно. Вязкое месиво источало гнилостный запах. Даже расположенные неподалеку большие пресные озера Койбагар, Жане-багар и Тимтуир — про них в народе говорили, что они никогда не высыхают — в этот недобрый год словно спрятали от жаждущих обычный блеск своей глади. Казалось, солончаки пошли в наступленье на здешнюю степь. Кочевники, раньше обычного снимаясь с насиженных мест, спешили на дальние джайляу. Поговаривали, правда, что нынче и там очень скудно с пастбищами, но надеялись, что найдется вдали от родных зимовок немного баялыча и изеня, полыни и чия, зарослей таволги и караганника, еркека и заячьей кости. Аулы уходили к дальним пастбищам, а Чингиз оставался. Впрочем, хозяйственная смётка ему не изменила: с помощью Ахмета Жантурина, главы округа оренбургских казахов на Тоболе, он переправил свои табуны и отары к берегам Яика, сохранив в Кусмуруне лишь дойных кобылиц и баранов, предназначенных на убой.
Почему же все-таки весной 1847 года Чингиз не покинул Кусмуруна? Самые дальновидные и близкие к нему люди не без оснований предполагали, что неожиданное решение султана было связано со сложным положением в Кусмурунском округе. Ему приходилось считаться и с запутанными родовыми отношениями и, главным образом, с предстоящей ревизией, которую по приказу генерал-губернатора Западной Сибири князя Горчакова должен был провести генерал-майор Федор Алексеевич Шрамм.
Но к этим событиям мы еще вернемся, а сейчас я позволю себе сделать несколько исторических отступлений, чтобы читателям все было ясно в дальнейшем. И прежде всего мне хочется кратко поведать, как зарождалась Орда.
Иные историки склонны связывать ее происхождение с Ордой жестокого завоевателя Чингизхана. Придворные его летописцы распространяли подобострастные сказки, будто бы не от человека произошел он, а от тепла солнечных лучей. Дескать, именно поэтому и дано ему было второе имя — Солнечный луч.