Поговорив с матерью, Тамбера погрузился в раздумье. Как нагло вел себя Веллингтон в их доме! А отец хоть бы что. Теперь он понимает, почему дядя Свамин ушел от них, хотя это и против обычая. Тамбера вдруг вспомнил Ваделу, свою сестру, которая делила с ним радость и горе. Где она сейчас? Когда они теперь увидятся? Как ему было тяжело. Только что Вадела была рядом, только что они вместе любовались восходом солнца…
Долго думал Тамбера над тем, что произошло в это утро. За какие-то короткие часы жизнь его круто переменилась. Он стал совсем одинок — с кем ему теперь ходить на рассвете к морю, с кем делиться мечтами, кому он может поведать горе. Его верный, единственный друг — Вадела — теперь далеко. Если бы в ту минуту, когда она покидала их дом, Тамбера осознал, что он теряет, — он ушел бы отсюда вслед за Ваделой. Или спросил хотя бы, где их искать. А он стоял тогда как пораженный громом. Слова не мог вымолвить. Расстраивайся теперь, плачь — никто не скажет тебе, где они.
А Свамин и Вадела были уже далеко. Если бы и знал Тамбера, куда они пошли, он не догнал бы их. Наверно, и следы их шагов давным-давно стерлись.
Они шли той самой дорогой, по которой совсем недавно Тамбера с Ваделой возвращались из долины Кубала. Не встретив ни души, отец и дочь миновали то место, где произошла стычка Тамберы с Визано, поднялись на холм и тут увидели потомка испанцев, который понуро брел по дороге. Вид у него был жалкий, и Свамин окликнул его:
— Визано, что с тобой, почему ты такой грязный?
Тот остановился, но ничего не ответил.
— Он подрался, — объяснила Вадела.
— С кем?
— С Тамберой.
— Из-за чего? — поинтересовался Свамин. Драться нехорошо, ты ведь знаешь.
Визано, промолчав и на этот раз, двинулся было дальше, но Свамин удержал его за плечо.
— Подожди, сынок. Послушай, что я тебе скажу. Вы с Тамберой должны жить дружно. Ведь вы родственники: Вадела твоя сестра по матери, а он ей двоюродный брат.
— Очень нужны мне ваши поучения! — буркнул Визано и чуть не бегом бросился от них прочь.
— Да, трудно будет найти путь к его сердцу! — покачал головой Свамин. — Что ж, Вадела, пойдем и мы дальше.
Тропинка взбегала на холм. Они прошли еще минут пятнадцать — и новая встреча: направо от них Кависта с отцом усердно рыхлили мотыгами землю. Свамин повернул к ним. Увидав приближающихся путников, отец Кависты разогнул спину.
— Что ты будешь сажать, здесь, Маруко? — поинтересовался Свамин.
— Уби[7], учитель.
— А семена у тебя есть?