Тем не менее Раймон Мони считает, что эти персонажи можно связать с таинственными бафурами, населявшими Адрар до появления берберов лемтуна. Это те самые бафуры, свирепые язычники-великаны, которые, согласно местным легендам, жили на месте современного Шингетти, обрабатывая поля и разводя скот, но не имея представления о финиковой пальме. Ее будто бы посадили люди лемтуна, изгнавшие бафуров из Адрapa и основавшие затем город Абуэйр в четырех км от современного Шингетти. Они заложили великолепную пальмовую рощу, которая ныне является «жемчужиной Уарана».
Надо сказать, что в Адраре бафурам приписывают все развалины, наскальные надписи, а также постройки, возведенные не мусульманами и не французами, о возрасте и происхождении которых ничего не известно.
Главная проблема заключается в том, чтобы определить, было ли это исчезнувшее доисламское население «черным», пришедшим с юга, или «белым» — с севера.
Существует множество противоречивых легенд. Возможно, что это были евреи из Суса, гетулы из Марокканской Сахары римской эпохи, фульбе, чернокожие сараколе или суданцы. Пока вопрос остается открытым.
Задыхающийся Атар
Атар, крупный центр караванной торговли на транссахарской трассе Касабланка — Дакар, большой рынок, который на Сахарском Юге пришел на смену знаменитым рынкам в Валате и Томбукту. В настоящее время он задыхается из-за того, что закрыта марокканская граница. Атар страдает больше, чем остальные города Мавритании.
Его великолепные верблюды и красиво выделанные шкуры находили раньше сбыт в Гулимине и на других рынках Южного Марокко. Теперь многочисленные мавританские купцы, ведущие свои дела в этом крупном центре Адрара, с нетерпением ждут, когда на дороге, ведущей с севера, вновь покажутся колонны грузовиков, везущие изделия марокканских ремесленников: ковры, медные чеканные подносы, серебряные чайные сервизы, кожаные пуфы и ткани. Не следует забывать, что кочевники-мавры занимаются почти исключительно скотоводством, а ремесленные и промышленные товары поступают к ним от их великого северного соседа. Остановимся на основах мавританской экономики.
Мавры владеют приблизительно 100 тыс. верблюдов, 250 тыс. голов крупного рогатого скота, 2 млн. овец, 4 тыс. лошадей и свыше 50 тыс. ослов! Разведение таких огромных стад дает маврам возможность продавать в большом количестве масло, шкуры овец и коз, бычьи и верблюжьи кожи. Основная часть этих товаров всегда продавалась на рынках Южного Марокко и в меньших количествах — в Черной Африке. Рощи Адрара, Таганта, Хода и Ассаба, насчитывающие около 250 тыс. финиковых пальм (это немного), ежегодно дают от 3 до 4 тыс. т фиников. Их почти целиком потребляют местные жители, и уж во всяком случае в самой Мавритании. Большие насаждения камедных деревьев (Acacia Verek) дают 3 тыс. т камеди в год. На этом дереве листья появляются летом, а цветы осенью; семена его стручков — великолепный корм для верблюдов. Кроме того, кочевники используют камедь в медицинских целях: для очищения желчного пузыря, кишечника, желудка и для лечения желтухи. Прежде, в голодные годы, камедь прожигали, затем толкли и ели, смешав с маслом и сахаром.