Четырнадцатилетний Иоанн Сфрандзис погиб в сентябре того же года. Его отцу Георгию Сфрандзису удалось выжить и выкупиться из турецкого плена, а затем выкупить свою жену Елену и её воспитанницу Анну, но выкупить сына и дочь не получилось. Султан Мехмед увёз обоих пленников в турецкую столицу — Эдирне, где Иоанн однажды прогневал Мехмеда, за что и был наказан смертью. Сестра Иоанна, Тамар, умерла в гареме два года спустя, заразившись чумой.
Яков Нотарас и его мать, судя по всему, отплыли в Венецию, но по дороге с ними что-то случилось, поскольку до Венеции они не добрались. Пятнадцать лет спустя в Италии появился человек, который назвался Яковом Нотарасом. Возможно, это действительно был Яков, а возможно — некто, кому Яков успел о себе очень подробно рассказать. Сёстры Якова не признали в этом человеке своего брата, но его личность согласились подтвердить генуэзцы, близко знавшие отца Якова — Луку Нотараса. Некоторые источники сообщают, что Яков был казнён вскоре после взятия Константинополя, но эти сведения очень похожи на слухи, появившиеся не без участия евнуха Шехабеддина.
Шехабеддин-паша полностью оправдал своё имя, которое означает «падающая звезда». Он действительно стал предвестником смерти своего врага — Халила-паши. Халил-паша был казнён вскоре после взятия Константинополя, в августе или сентябре, а почти сразу после этого умер Шехабеддин: падающая звезда, предвещавшая гибель Халилу, завершила свой полёт. Могила Шехабеддина-паши находится в городе Бурса, где в то время было принято хоронить султанов и членов их семьи.
Заганос-паша оставался великим визиром ещё три года, но потерял должность после неудачной осады сербского Белграда. Позднее занимал ответственные посты при султане Мехмеде, но уже не такие высокие, зато благополучно дожил до старости и умер своей смертью. Друзей, подобных Шехабеддину-паше, у него больше не было.
Султан Мехмед после взятия Константинополя не успокоился и на протяжении всего правления продолжал завоёвывать «земли румов», то есть территории бывшей Византийской империи. Неоднократно пытался заводить себе «друзей», но большинство из них умерли слишком рано. Умение дружить со львом — особое искусство, которым не владеет почти никто.
У остальных героев повествования судьба сложилась настолько хорошо, насколько это возможно.