— Ужинать иди, — позвал Никонов, заканчивая жарить картошку.
Он нарезал ее слишком мелко и держал на чересчур сильном огне. Местами она была сыровата, а местами начала подгорать. Кроме того, запоздало брошенный лук никак не хотел поджариваться. Никонов стоял над сковородой с жирной лопаткой и переворачивал картошку, то и дело роняя кусочки на печку и пол.
— Слышишь? — повысил он голос. — Сейчас буду накладывать. Мой руки — и за стол!
— Я не хочу, — отозвалась Лора из своей комнаты.
— Для кого тогда я стараюсь?
— Не знаю. Для себя, наверное.
— Не вредничай, Лора, ладно? — попросил он, сдерживаясь. — Другая дочь вошла бы в положение. И уж точно помогала бы по хозяйству.
— Так заведи себе другую дочь!
Дверь Лориной комнаты захлопнулась. Никонов размахнулся лопаткой, чтобы швырнуть ее, но опять сдержался и аккуратно положил в раковину.
Навалив себе гору дымящейся картошки в тарелку, он полез в холодильник за помидорами. Остановился. Их солила Алла. И вон тот перец в банке мариновала она. И баклажаны.
— Перебьешься, — сказал себе Никонов.
Сел за стол, пожевал немного, дыша обожженным ртом, и достал банку с помидорами. Какого черта, в самом деле! Может быть, стиральным порошком теперь не пользоваться, раз его Алла покупала? Посуду выбросить? Подсолнечное масло?
Так говорил себе Никонов, а на самом деле попросту не мог воспротивиться желанию поесть помидоров жены. В этом-то и состояла их особая привлекательность. В том, что она мыла и запихивала их в банку собственными руками.
Под картошку он приговорил две бутылки пива, но большего себе не позволил. У него была дочь, и следовало соблюдать себя хотя бы ради нее.
Допивая пиво, Никонов вернулся мыслями к сегодняшнему опросу свидетельницы похищения Илоны Мезенцевой. Впервые кто-то видел со стороны, как это происходило. Дело было ранним утром. Илона направлялась к троллейбусной остановке, чтобы ехать на молокозавод, где она работала упаковщицей. О похищении сообщила ее родная тетка, у которой Илона жила по причине разрыва с родителями. Тетка тоже просыпалась рано, потому что торопилась в свой табачный киоск. Сегодня утром, как будто предчувствуя неладное, Людмила Борисовна подошла к окну, чтобы посмотреть вслед уходящей на работу племяннице. И ее взору предстала совершенно дикая, пугающая картина.
— Их было двое, — вспоминала женщина. — Здоровенные такие мужики. Каждый выше моей Илоночки на голову, а то и на полторы. Настоящие гангстеры. Знаете, как эти грабители банков, каких в кино показывают. В темных чулках.
Никонов, который западными боевиками не увлекался, не сразу понял, о чем идет речь.