— Проклятье! — процедил он сквозь зубы.
Вахтенный не подал виду, что удивился реакции капитана, он «ел» глазами начальство.
— Чертова погода! — повторил Кранц, теперь уже обращаясь непосредственно к вахтенному.
— Так точно! — вытянулся в струнку капрал. И, немного подумав, добавил: — Северный климат, герр обер-лейтенант…
Капитан устало посмотрел на румяное лицо молодого капрала. Парень пребывал в том счастливом возрасте, когда бессонница и отсутствие солнечного света не сказываются на внешности. «Какая разница? — подумал Кранц с ожесточением. — Этот мальчишка тоже попадет в ад! Нам всем уготовано место в аду!»
— Север… — повторил он вслух машинально. — Ты откуда родом, Шмидт?
— Карлсруэ! — широко улыбнулся вахтенный, но тотчас нахмурился, ожидая взыскания за нарушение устава морской службы.
— Земля Баден-Вюртемберг! — Бледная улыбка тронула черты лица капитана. — Мы с тобой земляки, матрос. Я из Штутгарта.
— Это совсем рядом, герр обер-лейтенант! — обрадовался вахтенный. — Моя семья имела в Карлсруэ небольшой домик. Мы уезжали туда иногда летом. Это было еще до войны, — добавил он почему-то чуть виновато.
— Неси службу, Шмидт! — сказал Кранц и вышел из рубки, не оборачиваясь. Он знал, что этот парень с усеянным веснушками лицом смотрит ему в спину. Капитан шел по узкому проходу субмарины, слушая нескончаемый гул дизельного двигателя. Если бы случилось чудо и он прожил бы до старости, этот характерный гул, должно быть, преследовал бы его до самой смерти. Но чуда ждать не приходится. Его часы сочтены. Так же, как и остальных ста восемнадцати членов экипажа. На его губах заиграла жестокая и вместе с тем немного мечтательная улыбка, какая появляется иногда у мстительных людей, получивших известие о гибели или тяжелой болезни его врага. Возле люка, ведущего в его каюту, вытянулся по стойке смирно матрос. Последовал взмах руки, оглушительный возглас:
— Хайль Гитлер!
Кранц едва сдержал поток брани, распирающий его изнутри, как давление толщи воды, стискивающей корпус субмарины. Он кивнул, вошел к себе. Какое-то время он просто сидел за столом, слушал гул дизелей и смотрел на черно-белую фотографию Адольфа Гитлера, висящую на стене, обрамленную в простенькую рамку из низкопробного серебра. Исступленный взгляд колких черных глаз, бледная кожа состарившегося прежде срока маньяка. Верно говорят: мы имеем ту внешность, какую заслуживаем! Обер-лейтенант не мог понять причин, побуждающих тысячи людей поклоняться бывшему ефрейтору, как Господу Богу!
— Тебе гореть! — с тихой ненавистью прошептал он. — Тебе гореть, дьявол!!!