С другой стороны, нет существа более склонного к падению, извращению собственной природы и самоуничтожению, чем человек. Мы готовы добровольно употреблять наркотики и спиваться, завершать свой земной век самоубийством, медленно, целенаправленно и упорно деградировать, став на животный путь бытия, – никакое иное творение Божие никогда не совершает ничего подобного. И ни одно живое существо не в состоянии придумать столько изощренных средств уничтожения самого себя и себе подобных, какие демонстрирует человек. Являя при этом какуюто поистине сатанинскую жестокость и безжалостность. Мы способны из пустыни сделать сад, но можем и цветущую землю превратить в пустыню, когда делаемся «такими, над которыми Ты как бы никогда не владычествовал и над которыми не именовалось бы имя Твое» (Ис. 63: 19).
Так кто же ты, человек?! Ты, способный при наличии веры с горчичное зерно двигать горами (Мф. 17: 20) и вместе с тем горделиво сравнить себя с Богом? Только у человека один шаг от святости до богоотступничества и наоборот, хотя путь покаяния (как и падения) может быть и кратким, как вспышка молнии, и длиной с жизнь. Мы сильны и немощны одновременно, стойки в вере и маловерны. Бог даровал Своим Апостолам силу исцелять больных, очищать прокаженных, воскрешать мертвых, изгонять бесов (Мф. 10: 1—8). И, исполняя наказ Спасителя, Апостолы действительно воскрешали, исцеляли и изгоняли, наглядно убеждаясь, что их Авва – Христос, Сын Божий. Но при этом все без исключения малодушно оставили Его в минуту опасности или отреклись, а один из двенадцати избранных, Иуда, вообще предал Спасителя (Мф. 26: 14), прельстившись собственными измышлениями о том, каким надлежит быть Мессии, чтобы соответствовать его чаяниям[1003].
И не он один. Разве синедрион не ведал о тех чудесах, которые творил Христос? Прекрасно знал. Но, как и Иуда, тоже искал им свое объяснение. «Бог» синедриона должен был помимо этих чудес вести совсем иной образ жизни, нежели Христос, Который не знал, где приклонить главу (Мф. 8: 20), был гоним и осмеян в родном городе (Мф. 13: 57). И обязан был совершать именно то, что синедрион считал правильным, но не совершал….
«Тогда первосвященники и фарисеи собрали совет и говорили: что нам делать? Этот Человек много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут римляне и овладеют и местом нашим, и народом» (Ин. 11: 47, 48). Иными словами, в очередной раз демонстрируя свое неверие в Бога, сотнями лет охранявшего Израиль от бед, но безгранично доверяя доводам своего рассудка, евреи решили, что проповедь Христа, не желавшего быть земным царем и владыкой мира (ведь Царство Его не от мира сего), вызовет лишь народные волнения, для подавления которых Рим пришлет свои непобедимые легионы. А против них и Господь не сможет помочь…