Потому даже неоднократные воскрешения мертвых, включая четырехдневного Лазаря (Ин. 11: 44), исцеления хромых (Ин. 5: 7—9) и слепых (Ин. 9: 6), изгнание немого беса (Мф. 9: 33) и тысячи других благодеяний, оценивались вождями еврейского народа по их формальному соответствию букве Закона Моисея, да к тому же вольно и широко интерпретированного фарисеями. «Слепые, вожди слепых» «видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют» (Мф. 13: 13; 15: 14).
Каких только объяснений не давалось чудесам, щедро являемых нашим Создателем, включая действие бесовской силы! «Многие говорили: Он одержим бесом. Другие говорили: может ли бес отверзать очи слепым?» (Ин. 10: 20, 21). Прямо вопрошали: «Не бес ли в Тебе?» (Ин. 7: 20). И подвели итог: «Он изгоняет бесов не иначе, как силой веельзевула, князя бесовского» (Мф. 12: 24). Иными словами, готовы были принять любое объяснение, лишь бы только доказать самим себе, что Иисус – не Бог.
Несмотря на низость падения говорящих и пустую суету этих слов, в них, как ни странно, кроется отблеск глубокой истины. Сколь бы мы не возвеличивали собственные возможности и таланты, на самом деле, по словам преподобного Серафима Саровского (память 1 августа), воля каждого из нас слаба, немощна и податлива внешнему влиянию. А потому человек совсем не самодостаточен и вовсе не самостоятелен, он в значительнейшей степени подвержен воздействию на него чужой воли и силы – либо Божественной, либо бесовской[1004]. Или, как пояснял В.С. Соловьев (1853—1900), «мы потому только и нуждаемся в спасении, что потеряли свое собственное духовное хозяйство и не имеем в самих себе полной воли»[1005].
Как же совместить эти противоречия: способность человека силой веры двигать горы, немощность нашей воли и наличие в каждом из нас талантов, сродни божественным? Однако они разрешаются сами собой, если мы вспомним, кем человек был задуман по Божественному Замыслу, и каким стал после грехопадения. Без всякого сомнения, все, чем мы располагаем, нам дано Богом, и человек был сотворен почти всесильным по своей природе. До грехопадения Адам не был ни абсолютно совершенным человеком, ни фатально предопределенным к грехопадению. Бог сотворил человека прямым, нравственно добрым, украшенным всяческими добродетелями, непричастным злу, безгрешным по природе и независимым по воле. Безгрешность эта, однако, допускала возможность быть восприимчивым ко злу и совершению греха, что обуславливалось его свободной волей. Человек имел возможность пребывать и преуспевать в добре, но мог отвратиться от прекрасного и очутиться во зле