.
Если что и объединяет бесов разных мастей – так это ненависть ко всему, зависть и стремление стать первым. Но уничтожение всего, что мешает впавшей в грех Божьей твари, есть смерть, которая не естественна для живой природы. Она есть возмездие за грех (Рим. 6: 23). Отрицание всего и всех ради себя самого приводит к абсолютному разрушению, убийству, к существованию одних существ за счет других[1019]. Потому Христос и назвал сатану «человекоубийцей от начала» (Ин. 8: 44).
Начав ожесточенную войну в Небесных сферах за власть с воинством Архангела Михаила, сатана, не имеющий в бытии никакой точки опоры, быстро был низвержен на землю. Но энергия этого древнего змияискусителя, враждебного Богу, Ангелам и людям, все минувшее время была направлена на то, чтобы обольщать Вселенную и совращать с нормального пути падшего человека. И обратно пропорционально неизбежно сокращаемому сроку до дня Страшного Суда демоническая разрушительная энергия все более усиливается, чтобы максимально быстро завершить свою убийственную деятельность[1020].
Такова реальность греха, которая предлагается человеку. Воспевая оду «свободному греху», Гегель не сказал (да, вероятнее всего, и не знал), что, став «свободным» от Бога, человек тут же впал в рабство греху, поскольку «всякий, делающий грех, есть раб греха» (Ин. 8: 34). Ведь впадая в грех, человек полностью подчиняется силам зла, теряет остатки своей воли и свободы, «сам человек есть не первоисточник зла, а только его орудие или покорный раб, исполнитель воли самого зла»[1021].
Что значит – быть «рабом греха»? Забыть о всем духовном, что есть в человеке, пасть до уровня животного, утратить веру в Бога («разувериться в Боге»), любовь к Нему и Его творениям, поставить самого себя на высший пьедестал, не замечая (и не желая того знать), что ты уже надел себе на шею ярмо рабской зависимости от собственных нечистоплотных желаний и дурных привычек, которыми полна жизнь каждого из нас. Человек, имеющий перед собой свет истины, видит в своем глазу бревно (Мф. 7: 5), а потому стремится избавиться ото всего, что отделяет его от Бога превращает его, образ Божий, в скота. Напротив, в грехе унижающие человека желания выдаются за «самость человека», якобы характеризующую его индивидуальность; они культивируются.
Человека даже не пугает, что отказ от Бога автоматически означает для него неминуемую смерть: если Христос не воскрес, то никто не воскреснет, а, стало быть, «станем есть и пить, ибо завтра умрем!» (1 Кор. 15: 32).Человек, не верящий в Бога, уже обратился в скот, а потому сам себе составил приговор: «И будет время, – говорит Господь, – Я со светильником осмотрю Иерусалим и накажу тех, которые сидят и говорят в сердце своем: “не делает Господь ни добра, ни зла”» (Соф. 1: 12).