Вокруг света в первый раз (Каринцев) - страница 3

Именно этот западный путь к Индии и пытался найти Колумб, когда отправлялся в свое знаменитое путешествие. Даже открыв Америку, он все же был уверен, что открыл берега Индии. Он так глубоко верил в это, что даже краснокожих жителей, встречавшихся ему, назвал индейцами. И это название осталось за ними и до сих пор. Колумб думал, что острова Гаити — не что иное, как Япония, а остров Куба — Китай.

И только постепенно испанцы стали приходить к тому убеждению, что в поисках за Индией они открыли совершенно новый мир. Богат и роскошен был этот мир, и испанцы извлекли из него много пользы. Но все же они с завистью смотрели на то, что португальцы одни обладают правом пользоваться богатствами старой Индии, куда они первые открыли дорогу.

И вот снова испанцы начинают задумываться над тем, что первоначальный план Колумба был верен.

Если посреди океана находится земля, то из этого не следует, что за этой землей нельзя найти пути к берегам Азии. Для этого нужно только объехать Америку, как раньше объехали Африку, и затем желанная страна может оказаться близко.

Но как это сделать? Испанцы думали сначала, что открытая Колумбом земля представляет из себя цепь островов, и что между этими островами должен находиться пролив, который может пропустить их к берегам Азии. Но скоро они убедились, что ошибаются. Новооткрытая земля тянулась на громадное пространство, и сколько путешественники ни исследовали ее берега, они не могли найти никакого пролива.

Рис. 1. Фердинанд Магеллан.

Но все же путешественники не ошиблись. Такой пролив существовал.

Тот, на долю которого пала честь и слава найти этот пролив и вместе с ним желанный путь к восточным берегам Азии, был знаменитый Фердинанд Магеллан.

Хотя Магеллан и состоял на испанской службе, когда совершил свое знаменитое путешествие, но по рождению своему он был португальцем. Он родился в 1480 году в северной Португалии, в старинной родовитой семье. Рано лишившись отца, он остался один — юным главою семейства, и, как часто в те времена случалось, поступил на службу в королевское войско.

В то время путешествия были очень часты. Ведь народ был охвачен жаждой к путешествиям на Восток, в страну неиссякаемых богатств. Конечно, многие из путников погибали то в боях с арабами, то в бурях на море, но все же это не останавливало португальцев: они толпами устремлялись в эту опасную страну.

Разумеется, было бы странно, если бы Фердинанд Магеллан, живой, подвижной и энергичный юноша, не заразился этой всеобщей горячкой. Он не мог долго оставаться на службе, и двадцати пяти лет, наслышавшись чудесных рассказов, решил сам попытать счастья.