– Да, – после короткого молчания ответил он, – хорошо. Обещаю.
Девушка снова опустила голову ему на грудь и неловко пробормотала:
– Извините за этот припадок, ну, когда вам пришлось отпаивать меня после истерики. Такое больше не повторится.
– Это не припадок, Маргарет. Это… своего рода фамильная черта. Ярость, которую вы порой испытываете и которая вас потом опустошает. Со временем вы привыкнете.
– Откуда вам знать? У нас в роду такого не было. Ну, по маминой линии точно.
– А по папиной?
– Не знаю, – поморщилась Маргарет. – Они с нами не общаются. Папа, видите ли, не на той женился. Дочь деревенского кузнеца им не ровня.
– Неравный брак. Поразительно, до чего это всех до сих пор волнует, – хмыкнул Энджел. – Вы совсем ничего не знаете о Шериданах?
– Нет. С нами общаются только Бренноны, все, сколько их ни есть. – Маргарет слабо улыбнулась. – А поскольку их довольно много, то у нас и без Шериданов столько родичей, что на Рождество в доме не помещаются.
– Что ж, тем вечером тогда вы тоже мне кое-что пообещали, и теперь вам придется нелегко, – с усмешкой предупредил Энджел. – Вы будете очень, очень много учиться, как и хотели. Гораздо больше, чем до этого.
– Хорошо бы. За этим я и пришла. Толку-то было от той учебы.
– Толк есть не от учебы, а от того, как вы пользуетесь своими знаниями. Мне нравится, как вы это делаете, но отлынивать я вам не позволю. Вас ждет физика, химия, алхимия, математика, геометрия, теория построения заклятий…
– Ладно, договорились. – Маргарет помолчала, вздохнула и попросила: – Побудьте со мной еще немного, можно?
– Да, – тихо сказал Энджел, – конечно…
Он устроил девушку в своих объятиях поудобнее и коснулся губами ее лба. Девушка закрыла глаза. Напряжение, от которого ныла каждая мышца, наконец стало отступать. От Энджела слабо пахло травами и одеколоном, его дыхание было мерным и убаюкивающе спокойным, и Маргарет стало так тепло и безопасно в его руках, что она наконец позволила себе соскользнуть в глубокий сон.