22 мая.
ТВ-центр. Новость — перенос Андреевского моста — выглядит как торжество разума, исполнено жюльверновского, платоновского, даже какого-то пафоса веры в торжество инженерной мысли, такое вот техническое шоу.
НТВ. «Русские горки», программа Михаила Таратуты, Россия с точки зрения иностранцев, наш человек, вернувшийся «оттуда» после десяти лет отсутствия, говорит о том, что его здесь удивило. Взгляд, не отягченный ответственностью, чистое, детское, наивное любопытство.
НТВ. «Про это». Репортаж из Амстердама. Не могу сказать, что всю жизнь интересовался деятельностью профсоюза амстердамских проституток. Но ведь это же НТВ, они даже здесь не могут обойтись без политики. Гораздо интереснее было посмотреть на танец со свечой, который совершенно голая девушка исполняла так, что свеча не гасла.
ТВЦ. «Времечко». Людям на улице задается вопрос: «Кто из политиков мог бы соблазнить чужую жену?». Такая большая страна, а новостей катастрофически не хватает. Вернее, не хватает мастерства найти и показать их. Поэтому приходится придумывать всякую чушь. А чужих жен, кстати, очень даже неплохо соблазняли Людовик ХIV и Лаврентий Павлович Берия.
24 мая.
Новости всех каналов. В Карачаево-Черкесии идут выборы, фамилия одного из кандидатов — Дерев. Абсолютно все дикторы и ведущие с каким-то даже сладострастием склоняют ее как растение: «разговор с Деревом», «встретиться с Деревом», хотя всего-то и делов тут — посмотреть в справочник и узнать, что и разговор, и встреча все-таки происходят с Деревым.
Процесс «Властилины» продолжается, ее хозяйка буквально, а не в переносном смысле из-за решетки в зале суда рассказывает о том, как она невинно пострадала, и проявляет при этом просто выдающиеся способности сказительницы, завораживая напевной, размеренной, эпической манерой речи. Четвертый ведь годок уж томится, горемычная…
ОРТ. «Однако». Михаил Леонтьев вдруг начал подглядывать в невидимую для зрителя бумажку, и весь эффект от его текстов мгновенно испарился. Когда его слова звучали как экспромт перед камерой, было удивительно интересно каждый раз просто посмотреть на человека, который умеет сам по себе говорить «как по писаному», когда же оказывается, что это не импровизация, чувствуешь разочарование. Написать-то заранее можно и покруче…
Заранее содрогаясь от всех сообщений о приближении 200-летия великого поэта, невольно вспоминаешь хармсовское: «У Пушкина были четыре сына, и все идиоты». А у сыновей — внуки, а у внуков — правнуки. Хотя, может быть, Пушкин не только «наше все», но и все, что нам осталось. Как-то все же страшно отмечать юбилей именно этого «всего»…