— Браво, господин Авдеев! Браво! Хозяин в вас не ошибся!
Он провел апперкот, попал, монстра качнуло, и тотчас получил сильнейший лоу-кик в область колена. Боль обожгла бедро, видимо, порвалась крестовидная связка. Его не убивали, это факт. Если бы монстры пустили в ход свои ножи, его бы давно порезали на ремни, — в ближнем бою чаще побеждает грубая физическая сила. А вот сила его была на исходе. Сознание туманилось, он видел дверной проем совсем близко, в двух шагах. На его пути возник противник, маска съехала, обнажив обычное человеческое лицо с запекшейся кровью на губах и фиолетовой синью под правым глазом. «Моя работа!» — с каким-то свирепым наслаждением подумал Сергей и начал проваливаться в тошнотворную темноту. Последнее, что ему пригрезилось, был золотой вечерний свет, вливающийся из распахнувшихся дверей, и дымный запах большого города…
Месяц май в этом году выдался в Петербурге жарким и солнечным. Температура поднималась после полудня до тридцати градусов тепла. Согласно многолетним наблюдениям, таким же теплым был май месяц трагического сорок первого года. От жары плавился асфальт, многие горожане после рабочего дня уезжали на природу или же спешили в парк Трехсотлетия Петербурга, занимающий значительную часть побережья Финского залива.
В холле Покровской больницы было тихо и прохладно. Бесшумно работал кондиционер. У входа в лифт стояли трое. Коренастый мужчина с седым ежиком волос, миловидная женщина лет сорока и девочка. Женщина крепко держала девочку за руку, словно боясь, что та убежит. Бросались в глаза удивительные глаза женщины, они были огромные и зеленые, какой-то прозрачной глубины. Мигнула кнопка, распахнулись двери лифта. Все трое зашли вовнутрь, мужчина сильно хромал, опираясь на трость. Девочка снизу вверх посмотрела на мужчину, лукавая улыбка осветила хорошенькое личико.
— Дядя Сережа! А вы научите меня драться?
Женщина рассмеялась.
— Анечка, ты ведь девочка! А девочки не дерутся…
— Научу! — Сергей положил большую ладонь со сбитыми костяшками на детское плечо. — А ты нарисуешь нас с Надеждой Петровной! По рукам?
Девочка с серьезным видом кивнула:
— По рукам!
Авдеев осторожно хлопнул Ангелину по маленькой ладошке. Лифт остановился, все трое вышли в залитый солнечным светом коридор.
— Палата двадцать семь, — сказала Надежда.
— Я помню…
Они шли по пустынному больничному коридору.
— Здесь!
Сергей остановился. Он переложил в свободную руку пакет с зелеными яблоками и еще чем-то съестным, сладко пахнущим.
— Маша испекла пирожное, — виновато улыбнулась Надежда. — А я половину Ане скормила!