— Скажите, Василий Михайлович, а когда вы рисовали старый дом на улице Толстого, ничего необычного там не заметили?
— Необычного? Да вроде нет, хотя постойте… Привлек мое внимание человек один.
— Чем же?
— Понимаете, дом ведь давно расселен, состояние его не внушает доверия, лишь бомжи на первом этаже ночуют, бывает. А тут зашел, а через минут двадцать вышел из дома мужчина средних лет, без особых примет, как у вас, представителей органов, принято говорить. Одет он был прилично, на бродягу не похож. Я на следующий день уехал к другу в Калмыкию, там степные просторы так и просятся на холст. Жил вдали от цивилизации, даже сотовая связь была недоступна. Но перед тем передал картину в галерею для выставки.
— Значит, вы не знаете, что случилось рядом с домом в тот же день, поздним вечером?
— Не знаю, мил человек, я давно телевизор не смотрю. А что там стряслось?
— Обрушился балкон на третьем этаже и похоронил прохожего под обломками.
— Вот горе-то! Ну да, дом совсем стал «убитым», давно пора сносить.
— А вы словесный портрет того мужчины поможете в полиции составить?
— Да зачем составлять, я на память пока что не жалуюсь, нарисую вам его за несколько минут. Так вы думаете, балкон не сам упал?
— Разбираемся, — неопределенно произнес привычное слово Сошников. — Скажите, Василий Михайлович, а что-нибудь особенное в том незнакомце вам бросилось в глаза?
Вараксин задумался.
— Вроде бы прихрамывал он немного, — не очень уверенно ответил он.
Через десять минут Сергей Леонидович попрощался с художником и ушел, унося в кармане лист бумаги с портретом неизвестного. Тот совершенно был не похож ни на Вадима Кротова, ни на кого-либо еще из причастных к делу Горелова лиц.
Детектив понятия не имел, где искать подозреваемого. Да и доказать его преступные намерения не представлялось возможным, никаких фактов и улик, одни предположения. Но все-таки встреча с Вараксиным оказалась полезной. Потенциальный преступник из абстрактной, призрачной личности, то ли существующей на самом деле, то ли нет, превратился в реального человека с известной теперь Сошникову внешностью. Необходимо было теперь предъявить всем близким Горелову людям портрет незнакомца в надежде, что кто-нибудь его опознает.