Поначалу Кротов, любивший поднять тем или иным способом адреналин в крови, и выигрывал, и проигрывал, но в последнее время у него началась полоса неудач, и коммерческий директор компании «Гортроника» задолжал самому Боровскому и его старому другу Роману Викторовичу Трошкину немалые суммы. И был строго предупрежден о последствиях неуплаты их в срок, истекающий совсем скоро. Иннокентий Андреевич считал себя знатоком человеческих душ и даже ни минуты не сомневался, что деньги Вадим вернет. Или будет сурово наказан. Как именно, Боровский сказал как-то Кротову открытым текстом, без всяких сантиментов. И увидел в его глазах страх. Этого Иннокентий Андреевич и добивался — теперь мальчику не отвертеться, он парализован угрозами, он добудет деньги где угодно и как угодно.
Поэтому хозяин квартиры в доме на бывшей заводской окраине без колебаний открыл дверь гостю, которого увидел в глазок. Вадим вежливо поздоровался и, не снимая куртку и ботинки, прошел в гостиную. Боровский последовал за ним.
— Вы, как я вижу, принесли мне кое-что, — кивнул на спортивную сумку на плече Кротова Иннокентий Андреевич, — это похвально, долг платежом красен, не так ли?
— Да нет, сумка предназначена для другой цели, — ответил с бесшабашной улыбкой обладатель фальшивого паспорта.
— Это для каких же, позвольте узнать? — все еще не ожидая ничего необычного, спросил Боровский.
Вместо ответа, Вадим мгновенно выхватил из кармана куртки внушительных размеров пистолет и проговорил медленно, чеканя каждое слово:
— Старый мошенник, открывай свой сейф и немедленно, а не то башку тебе разнесу, эта игрушка бьет без промаха, можешь мне поверить!
— Да ты понимаешь, щенок, что теперь с тобой будет?! — закричал Боровский.
— Ты лучше о себе побеспокойся, мне терять нечего, размажу мозги по стене!
Иннокентий Андреевич понял, что должник не шутит, не блефует, пистолет оказался тем джокером, с которым не поспоришь. Он трясущимися пальцами достал из вазы на серванте ключ, подошел дрожащей походкой к встроенному в шкаф стальному сейфу, набрал нужный код на дверце, а потом открыл ее со словами:
— На, подавись, придурок, жить тебе осталось совсем недолго.
— Там видно будет, — криво усмехнулся Кротов.
Он приказал Боровскому сесть в кресло, направив ствол сжимаемого правой рукой пистолета в лоб Иннокентию Андреевичу, достал из сумки левой скотч и матерчатый шарф, сначала обмотал липкую ленту несколько раз вокруг туловища пленника, плотно привязав его руки к подлокотникам, а потом заткнул ему рот кляпом из шарфа. Полностью нейтрализовав столь неосмотрительно впустившего его человека, Вадим вытащил из сейфа несколько увесистых пачек пятитысячных купюр, закинул их в сумку, застегнул на ней молнию и сказал с сарказмом: