Ирина отдавала себе отчет в том, что теперь плавное течение ее жизни резко изменится, и не слишком по этому поводу комплексовала. Ее связь с художественным руководителем, его открытое покровительство «этой жалкой содержанке» вызывало в театральном коллективе в лучшем случае неодобрение, в худшем — открытую ненависть. Пастухова и сама в последнее время стала тяготиться своей зависимостью от Дубровина, знакомство с Гореловым, несмотря на гибель Павла, провело границу между ее прошлым и будущим. И в этом будущем Эдуарду Арнольдовичу места не нашлось, так что оба они независимо друг от друга пришли к решению расстаться.
Странный сон привиделся Ирине наступившей ночью. Она выходила на сцену после премьеры, под несмолкающие овации кланялась восторженной публике, среди которой был и Горелов. Он улыбался, громко кричал «браво», смотрел на актрису влюбленными глазами. Вот ее избранник подошел к сцене вплотную, вручил Ирине огромный букет белых роз и еще что-то, но что именно, она утром так и не смогла вспомнить.
Однако у актрисы почему-то появилось убеждение, что этот подарок стал для Павла роковым, навлек на него беду…
А вечером следующего дня состоялась премьера. Все происходило в точности как во сне — аплодисменты, букеты цветов, восторг зрителей, вот только Горелов не рукоплескал и не дарил ей подарок, а спал вечным сном на Старом кладбище.
В двенадцатом часу начался банкет для участников в театральном буфете. Как обычно бывает в подобных случаях, произносились тосты, звучали взаимные комплименты, все были предельно вежливы и доброжелательны друг к другу. Удостоилась теплых слов от Дубровина в числе прочих и Клара Григорьевна Локтева. А на следующий день художественный руководитель пригласил ее в свой кабинет, где уже находился директор театра Олег Дмитриевич Чижов.
Дубровин, немного смущаясь, предложил Локтевой сесть в мягкое кресло, а потом выжидательно поглядел на Чижова. Тот откашлялся, разом погрустнел, словно собрался выполнить очень неприятную для себя миссию, снял очки и протер стекла замшей и, наконец, произнес негромко:
— Уважаемая Клара Григорьевна, с большим сожалением вынужден проинформировать, что ваш контракт, истекающий через месяц, продлен не будет.
— То есть как не будет, почему? — спросила Локтева, бледнея.
— К несчастью, вы не вписываетесь в мои дальнейшие творческие планы, и вам нет места в труппе, — пояснил Дубровин.
— Вы понимаете, вы оба понимаете, что обрекаете меня на нищету? — трагическим голосом произнесла актриса.
Дубровин лишь поморщился, а Чижов ответил ей сухо: