по ночным засадам, по лихим девяностым,
скука — это неконструктивно.
Лишай.
Короста.
Он старается мыслить конкретнее. Это просто.
Первый мороз. Октябрь. Сигаретный дым.
Вот теперь, наконец, он один.
Он — совсем один.
=================
И тогда к нему подходят двое, и один берет за плечо.
Говорят ему: чувак, поздравляем, чо.
Вот теперь ты сорвал джекпот,
получил свой уютный быт.
И на улице вечер морозом листья берет,
улицы серебрит.
И ему говорят: теперь тебе будет все,
и уют, и дом, и в картах всегда везет,
Если хочешь кота, то будет тебе и кот,
если хочешь детей, то лишь на женщину укажи.
Ты же выиграл этот квест, перешел все немыслимые рубежи,
ты же все сложил.
И над городом между тучами месяц плывет,
на спине лежит.
И ему говорят: забудь, наконец, свой сплин,
тебе будет и солнце, и моря аквамарин,
как ты не понимаешь — ведь это же эпик вин.
Он глядит в окно, душа непослушную сигарету,
туда, к живым.
АНГЕЛЫ-ШТРАФНИКИ
Ночь — закрывайте двери и выключайте свет.
Дети боятся чудищ из шкафа и прочих тварей, которых нет.
Взрослые тоже — войны ли, дефолта ли, занесенной руки,
но в город уже высаживаются ангелы-штрафники.
Они охламоны, они раздолбаи, и даже небо их не берет.
И как они там вообще оказались — неведомо им самим.
Но по ночам они десантируются —
который же чертов год, —
в город, где мы смеемся, едим и спим.
Один из Вьетнама, другой с Афгана,
третий — с одной неизвестной войны,
из развалившейся к черту, стертой с карты страны.
Они не против глотнуть из фляги, они совсем не любят тоски,
спите, ребята, спокойно: в городе —
ангелы-штрафники.
Чтобы все те, кто живут в шкафу, не вырвались, не сволокли,
чтобы заточка выпала, чтобы — мимо прошли патрули,
чтобы однажды сырым рассветом небо бы не прошиб
неотвратимый багрово-черный ядерный гриб.
Если ты веришь, что рай — это гетто: тумба, белье, кровать,
если привык шататься смерти наперерез,
бери автомат, выбирайся в ночь — попробуй их отыскать,
и, может быть, будешь принят в штрафной батальон небес,
навек обреченный вести войну
штрафной батальон небес.
ПОДМЕНЫШИ
брат мой, брат,
где ты нынче, кто те люди, что с тобой говорят?
Для кого-то осень — сезон дорог, для кого-то — чая с вареньем,
а для нас — заброшенный яблоневый сад.
Почему на нас с тобой так заметно время,
почему его стрелки нас так отчаянно не щадят?
Нас с тобой безнадежно подменили в роддоме феи,
где наш дом, на каком Авалоне, брат?
С каждым годом все непонятнее, холоднее,
хоть сползай на пол, садись щекой к батарее
и молчи неделю подряд.
Почему ни в одном из всех этих городов
для нас не бывает дома?
Почему мы всегда в гостях, и максимум до среды?