жарким собачьим дыханием шею обжечь:
что же, ты думаешь, все это по-настоящему?
думаешь, все это стоит свеч?
на одной из станций — киоск,
сигареты втридорога,
в щели между плитами — высохшая трава,
и тебя ничего,
ничего уже больше не дергает,
серое небо, запрокинутая голова,
высохшая листва,
на стене фломастером мать-перемать,
поезд ушел, а ты на него не успел.
И ты понимаешь, что больше некуда убегать,
что это предел,
это край, после него — никаких уже больше дел.
И ты ждешь — вот сейчас они прыгнут и заскребут в груди.
И стоишь.
И тишина у тебя позади.
САМАЙН
засыпай, и пусть тебе снятся сны,
где цветы качаются на стеблях.
вот идет ноябрь, ладони его черны,
словно в поле сыра земля,
хорошо, если верный ты семьянин,
просто дверь закрой, окно заслони.
в ноябре все те, кто живет один,
по-особенному одни
к ним заходит без спросу сырой сквозняк,
дождевая гниль сочится из стен,
за окном воет нечисть голосами собак,
ожидай незваных гостей.
в ноябре всем тем, кто живет один,
выпадают верхние в поездах,
бьется ложка в стакане: динь-динь,
динь-динь,
братец Лис, достань меня из куста.
в ноябре нет дома им на земле,
никакая дверь их не защитит,
и замок в пыли, и порог в золе,
и на стенах плесень лежит.
соскочить бы с поезда им в степи,
с дикою охотой уйти к луне.
ты не бойся, милый.
не бойся.
спи.
ты не бойся, это не обо мне.
ТЕ, КОГО МЫ РАЗЛЮБИЛИ
Ты встречаешь его по осени, в октябре,
когда изморозь по утрам лежит на коре,
это время — перед морозами, почти уже без травы,
пахнут окраины дымом, и мусор горит в костре.
Вот ты встречаешь его и смотришь —
как не глядят на живых.
Кто-то вместо него смеется его губами, говорит его языком.
Только он тебе незнаком.
…как становятся другими те, кого мы разлюбили,
что у них меняется — запах, движенья или
между настоящим и прошлым ложатся мили.
Только больше его не тронут любовь и страх,
потому что нет его на земле и на небесах.
Возвращайся домой.
Разбей стекло на часах.
Ничего не изменишь и не вернешь к живым,
извините, я обозналась, точка, абзац, печать.
И от этого всего почему-то хочется выть,
но получается только молчать.
СНЕГ
…а мне снилось, что над нашей квартирой нет потолка,
что над нами неспешно плывут тяжелые облака,
как большая и ласковая рука,
и из них просыпается снег,
и ложится прямо на нас, и не тает, и звуков нет
в этой заколдованной белизне.
С последнего этажа, с девятого, выход в небо,
и оно плывет неотвратимо и немо,
больше нет секунд и минут, и время измеряется днями,
месяцами,
годами
мы бледнее становимся, тоньше, взрослее сами.
Снег ложится на нас, на постель, на книжные полки,
белые мерцающие искорки,