Мы с мамой так и стояли посреди комнаты, глядя друг на друга.
Грайан пошевелился. Его ресницы задрожали.
— Уходи отсюда. — Мама подтолкнула меня к двери.
— Я этого не делала!
— Хорошо. А теперь иди к себе. Или к бабушке.
Меня буквально вытолкали в коридор.
Дверь уже почти закрылась, но слух успел уловить тихое и сонное:
— Мам?..
Окончательно закрылась.
Я постояла там еще немного, но звуки остались далеко, и разобрать, что происходит внутри, не получалось. Не в замочную скважину же подглядывать!
Ночь выдалась бессонной. Не из-за волнения, предшествующего первому дню новой жизни, даже не из-за догадок и предположений относительно брата, будоражащих голову, а по куда более прозаичной причине. Перед сном мы с бабушкой сообразили, что мне совершенно нечего надеть завтра. Точнее, нет ничего приличного. А в том, что есть, я буду походить на посудомойку из столовой при Академии, а не личную помощницу и невесту Армана Сапфира.
В итоге бабушка пожертвовала еще одним своим платьем, и всю ночь мы его подшивали и подгоняли. Получилось не идеально, но вполне приемлемо, на мой взгляд.
— Эта Рисана Корасу всю жизнь поломала, сына больного родила, еще и тебя во всем ущемляет. — Не сосчитать, сколько раз я слышала эти замечания.
Я расправила готовое платье.
Немного старомодное, но красивое. И бабушка уверяла, что темно-синий пойдет к моим огненно-рыжим волосам.
— Она не ущемляет, просто у нас не так много денег, — заступилась осторожно.
— Если бы Корас из-за нее не расплевался с семьей, было бы много, — отрезала Фийя. — А так его наследство к кузену уплыло.
— Правда?
— Они не рассказывали тебе эту историю?
Забавно, когда о твоей семье кто-то знает больше, чем ты сама.
Я покачала головой.
— У нас не очень в ходу откровенные разговоры. — Выходит, мое якобы высокое происхождение не совсем сказка. Уж Фийе-то можно верить. — Так что там у них было?
Коварная улыбка еще до всяких слов сказала, что тайнам пока суждено остаться тайнами.
— Не мне об этом говорить.
— Я же чесаться от любопытства начну! — возмутилась такой несправедливости.
— Приготовь пока завтрак, — переключили мой интерес на другие дела. — И начинай собираться. Поверь, дорогая, тебя ждет столько впечатлений, что ты и думать забудешь о мрачных секретах своей непутевой семьи.
Верю. И предвкушаю.
Бабушка Фийя меня никогда не обманывала.
По дороге на кухню я вспомнила об оставленной на подоконнике чашке. Она там же и дожидалась меня, вот только… чай исчез. На белых боках с внутренней стороны остались темные разводы, как бывает, когда чай долго остается в чашке и остывает, но самой жидкости не было ни капли. Почему-то это показалось странным. Не испарилась же она! И родители, которые, на мой взгляд, всегда вели себя неестественно заносчиво даже в бытовых мелочах, точно не стали бы пить остывший чай из непонятно сколько простоявшей на подоконнике чашки.