По остроумным словам Т. Иглтона, «культура была в прошлом тем, что лежало в основе создания национальных государств; она же станет в будущем тем, что их разрушит». В XX–XXI вв. благодаря постмодерну в культуре возник спрос на различие. «Голоса меньшинств уже нельзя заглушить. Более того, принадлежность меньшинству становится ценностью, а значит – культурным ресурсом… То, что прежде ассоциировалось с отсталостью, недостаточной модернизированностью, реакционностью и т. д., приобретает флер прогрессивности и респектабельности. Коль скоро есть спрос на различие, а носители такого запроса рассредоточены по всему миру, предложение различия тоже становится глобальным. Бретонская культура во Франции, баскская культура в Испании, шотландская культура в Великобритании, татарская культура в России, тибетская культура в Китае, культуры индейцев в Северной Америке и т. д. Все эти случаи специфичны, но их общая черта – сохранение этнического своеобразия (на уровне языка, религиозных практик или хотя бы жизненного стиля) вопреки ассимиляционному давлению со стороны государства. Причем к сохранению такого своеобразия этнические меньшинства побуждаются не только внутренними, но и внешними мотивами (симпатиями иностранцев – потенциальных спонсоров или хотя бы туристов)»[165].
Сегодня вызов национальному государству бросают регионализм (когда культурная идентичность региона ставится выше принадлежности к национальному государству), глобализм и мультикультурализм, миграции, наднациональные культурные процессы.
§ 2. Федерация и конфедерация
Существуют ли в истории попытки объединить народы (этносы, нации) в неконфрантационные формы государственности? Чтобы никто никого не угнетал, не притеснял, чтобы не было «меньшинств» и титульных наций?
Объединение наций в единое государство не всегда принимает форму империи или национального государства. Если национальные общины оказываются достаточно сильными, а центральная власть – либо слишком слабой, либо исходит из демократических принципов и стремится считаться с правами общин, то государство принимает форму федерации. При федеративном устройстве части (субъекты) федерации, т. е. республики, края, земли и другие административно-территориальные образования, обладают законодательно определенной долей политической, юридической, административной и фискальной самостоятельности. В ведении федерального центра остаются вопросы внешней политики, обеспечения безопасности, обороны, денежной эмиссии, сбора федеральных налогов, федеральных сфер экономики и социальной политики (здравоохранение, образование, хотя на местах могут открываться школы с национальной спецификой) и т. д.