И я за это касаемо своей жизни думаю. Угу, накосячил я, но, можт, это нифига и не важно. Я так щитаю, Франко это на руку, и, может, он и правый.
– Можт, так и надо думать, блин, – говорю коту.
Когда толпы туристов наводняют город, Эдинбург отмачивает свою привычную весеннюю хохму и дарит пару чудесных деньков. Потом происходит обычная смена курса: появление традиционных дымчатых туч и внезапные проливные дожди как из ведра. Жители и приезжие бродят с постными рожами, будто их облапошили, многие слегка потерянные и, возможно, нуждаются в друге. Особенно Майки Форрестер, который обрадовался звонку Саймона Уильямсона и встречается с ним в безликом баре рядом с эдинбургским вокзалом Уэйверли. Майки расстроен: он думает, что не попадет под дождь, пока идет по Кокберн-стрит и Флешмаркет-клоуз, но тут внезапно как ливанет, и к тому моменту, когда он прошмыгивает в бар, Майки успевает промокнуть до нитки.
Уильямсон уже у стойки и с лукавым презрением смотрит на других посетителей пивняка. Майки кивает ему и подходит. Больной вызывает у него странные чувства. Форрестер завидует его воздействию на женщин: эта с виду непринужденная способность заваливать их в постель так и не покинула Больного за долгие годы. Майки тяготит вера в то, что если он присмотрится к людям поближе, то сумеет выявить и присвоить себе их способности. Как жизненная стратегия это принесло ему скромный успех, но, глубоко ее впитав, он не может до конца от нее отделаться.
Больной уже взял диетическую колу себе и, не спрашивая Майки, заказывает ему водку с тоником.
– Как оно, Мигель?
– Ничё. Спад как?
– Был малехо квелый, – отвечает Больной, немного не договаривая, берет протянутый барменом напиток в обмен на купюры, – но на больничке говорят, что все будет хорошо. Смотри…
Он ведет Майки вдоль стойки и становится к нему вплотную. Майки слышит свежий запах чеснока у него изо рта. Больной всегда хорошо питался. Видать, «Валвона и Кролла», гадает он, или, возможно, домашняя еда его матери и сестры.
– У меня к тебе малое предложение. Может принести навар.
– У миня все в поряде, – настороженно говорит Майки.
– Можешь не заливать, Майки, – реагирует Больной, быстро добавляя: – Не мине кого-то осуждать. Чё греха таить, мы все очканули перед Саймом, не без основания, конечно, но к нашему вечному стыду.
Майки собирается возразить, но не произносит ни слова.
Больной продолжает:
– Главное, чё он от нас отвял. Я знаю, как сохранить твои малые делишки от ниво в тайне и сделать так, чёбы он остался тибе благодарен.
– Мы ж партнеры! – рявкает Майки, сжимая кулаки и заметно переигрывая.