Потом чешу поссать и хорошенько руки мою, а то вдруг кто заметит. Костяшки чутка ободраны, но все остальное в поряде. Захожу обратно и сворачуюсь калачиком на диване, довольный после своего малого дозняка. Но дело может поправить тока одно: прийти в ебаную мастерскую и вернуться к работе. Нельзя ж постоянно мудачью пиздюлей навешивать. Это не совсем комильфо, и можно себе самому на жопу приключений найти.
Эдинбургские знатоки искусства, заходящие в престижную Городскую галерею в Старом городе, непривычно нервничают и смущаются. За выпотрошенной викторианской наружностью с декоративным фасадом располагается современное функциональное трехэтажное пространство с высокими потолками, белыми стенами и сосновыми полами, центральным лифтом и стальными лестницами пожарного выхода, и оно более чем комфортно. Однако источником дискомфорта арт-тусовки служит не само помещение, а другие посетители. Ценители оказались в непривычном положении бок о бок с бритоголовыми, татуированными, прикинутыми в «Стоун Айленд» оравами, за которыми они, возможно, с отвращением подглядывают из своих универсалов, пока пацанчики на понтах чешут на стадионы «Истер-роуд» и «Тайнкасл» или в Медоубэнк и «Ашер-холл» на крупный боксерский матч.
Эти два Эдинбурга редко сталкиваются на одной территории, и между ними не происходит серьезного межкультурного опыления, но здесь они объединились и поднимаются по галерее на второй этаж – увидеть выставку одного из самых скандальных уроженцев Лита, Джима Фрэнсиса, больше известного в этих краях как Фрэнк Бегби. Как ни странно, именно сливки общества, находясь на своем поле, первыми бросаются за бесплатными напитками, а бейсболки сторонятся – возможно, слегка не уверенные в правилах этикета. Затем ветеран «Столичной службы»[64] Десси Кингхорн не спеша подходит к стойке, смотрит на нервного официанта и спрашивает:
– Халява, братан?
Студент, стойко оплачивающий кредиты с трех работ, не собирается вдаваться в детали и кивком подтверждает. Кингхорн хватает полную бутылку вина и загребает в жменю пива, поворачивается к группке с нависшими, осмелевшими лицами и орет:
– Халявный, сука, бар, пиздюки!
Начинается столпотворение, и буржуйская братия ретируется к стеночке: ветераны «Столичной службы» не видели такого с девяностых. Словно по команде, входит звезда новостей – художник Джим Фрэнсис с женой Мелани. Арт-тусовка накидывается на них, осыпая поздравлениями, а гопота смотрит на выставленные головы и картины Бегби в скептическом недоумении, пялясь на ценники и изучая расположение камер наблюдения и охраны.