– В общем и целом он рассказал нам о вашем участии в удалении почки у Дэниэла Мёрфи, – с грустным сочувствием сообщает Хороший Коп. Он смотрит так, словно вот-вот искренне расплачется над судьбой Уильямсона.
Но тот остается спокойным.
– А, угу, – пренебрежительно говорит он, – то есть?
Хороший Коп с показной неохотой кивает Плохому, который его сменяет:
– То есть вы удалили ее под его наблюдением, вместе с другим мужчиной, в антисанитарных условиях, где-то в Берлине.
В ответ Уильямсон разражается такой презрительной и высокомерной тирадой, что полицейские непрофессионально мечутся между явным гневом и замешательством:
– Под его наблюдением? – Уильямсон большим пальцем тычет в мужчину за стеклом. – Он что, пиздец упоротый? У меня нет квалификации для удаления почки! Даже не знаю, где ее, нахуй, искать! Я что, похож на хирурга? – Саймон Уильямсон откидывает голову назад, открыто наслаждаясь своим выступлением. Затем переводит взгляд с одного копа на другого, чувствуя их беспокойство, и тихо говорит: – Врач – он, – и снова тычет в стекло, – вот этот блядский смешарик. Так что решайте для себя сами.
Хороший Коп снова перелезает на водительское сиденье:
– Он сказал, что Виктор Сайм шантажировал его разоблачительным секс-видео, чтобы он провел операцию…
– Этому я охотно верю…
– Но он не смог удалить почку. Он сказал, что ее вырезали вы, с помощью видео на ютьюбе и мужчины по имени Майкл Форрестер…
– Ну, теперь мы погружаемся в царство фантазии, – фыркает Уильямсон.
– Разве, Саймон? В самом деле? – возражает Хороший Коп.
– Майки Форрестер? Видео по удалению почки на ютьюбе? Что за хуйню вы тут, парни, курите? – Саймон Уильямсон громко хохочет, качая головой. – Это пиздец как развеселит присяжных, если дело дойдет до суда!
Копы переглядываются. Уильямсон различает теперь подспудную безнадегу, когда взрослые мужики играют в глупую детскую игру, в которую больше не могут поверить. Но затем его огорошивает новая внезапная смена тактики, и физиономия Хорошего Копа становится мудаковатой:
– Вы можете объяснить поступление девяноста одной тысячи фунтов стерлингов наличными на ваш банковский счет шестого января?
Уильямсон знает, что его лицо мало что выдаст, но чувствует, как внутри что-то умирает. «Рентон. Меня уделает ебучий Рентон».
– Откуда вам известно об этих деньгах?
– Мы связались с вашим банком. Вы в числе подозреваемых, и потому банк обязан был сообщить нам о любых недавних существенных поступлениях.
– Я просто охуеваю, – беснуется Уильямсон. – С каких это пор ебаные банки, которые обувают и эксплуатируют всех граждан этой страны, стали… – хорохорится он. – Это был платеж за торговую операцию.