Да, кивнул лысый, бренчи давай, доходягя.
«Точно?», переспросил взглядом Тихон.
«Не, ну я точно сейчас ему врежу», показал всей студии лысый, «Трынди давай!»
– Вам честно сказать, или то, что вы хотите услышать? – голос Тихона был тонок и слаб.
Тихон еще не знал, что именно такого, рвущего душу откровения, и жаждали сейчас сиреченцы, прильнувшие, как говорится, к голубым экранам, как бомжи к окоемке мусорного бака – чёй-то там во внутрях нынче, конвервов никто не выкинул? Эх, щас бы шпротов…
Шпротами нынче были Даша да Тихон. Крутанув попой кнопку, Даша нависла над Тихоном, как революционная заря над тихим Доном. Запахло громом. Махновцы пронеслись вслед казакам, что проскакали вслед деникинцам, которые пролетели ранее, догоняя буденновцев.
– Вы дома, Тихон! – торжественно объявила Даша, мол, вякайте от души, мы поймем и простим, – Вы чувствуете, что вы дома?
Буденновцы хитро развернулись, обошли Нестора Ивановича с тыла и вдарили, аж геморрой засвистел. Тихону захотелось сказать Даше гадость, но он удержался и соврал.
– Чувствую, – сказал Тихон.
– Отлично! – принялась развивать успех Даша, – Тогда расскажите наши телезрителям, нашим горожанам, прильнувшим к экранам после трудового дня со своими семьями: с мамами и с детьми, с дедушками-ветеранами и бабушками – героинями тыла, с верными соседями и друзьями, зашедшими на огонек, э-э… о своих благородных мотивах.
Это она, сучка, на жалость давить попробовала, чтобы и Тихона, и прильнувших расслабить. Ох и опытная стерва… Институты свои покончают, и давят потом в прямом эфире.
Тихон по недовольному взгляду лысого режиссера понял, что Даша пропустила «с кошками и собаками, с канарейками и волнистыми попугайчиками, с тараканами в голове и…и…»
И? И тут его осенило! Самоотверженный я, говоришь… Ну, держись.
– Дело было так, – начал Тихон, и почувствовал, как студия напряглась. Щас вы у меня сами все запукаете.
– Тиша! Не смей! – прошептал ангел-хранитель.
– Шел я по городу, жрать было нечего, – сказал Тихон, – а жрать хотелось, как никогда. Вы знаете, что такое «никогда»? Это когда не так, как сейчас, а так, как больше не будет. Шел, и не верил, что когда-нибудь снова пожру. Все вокруг сытые, откормленные – привет, родной Сиреченск, я твой тонкий колосок – а я иду, голодный, и всем наплевать. Наплевать – это я мягко сказал, потому что интеллигент в первом поколении. Поколение – это когда по колено, примерно как вам похрен. Стало мне тогда на себя похрен, и решил я прыгнуть с моста. А этот самый…
– Ти! Ша! – отчаянно воззвал ангел-хранитель, – Не смей!