— Я вовсе не надменная!
— Ну, раздражительная.
— И не раздражительная. Ты же сам сказал — если бы я не обратилась к Ниро Вульфу и ты не разыскал эту женщину, ее бы не убили. Я ненавижу убийства! А теперь полиция пронюхала о Вульфе и о ребенке. Я хочу им все рассказать. Поэтому и попросила тебя прийти. Объясни, куда я должна идти и кому рассказывать. Окружному прокурору? И еще я хотела попросить: ты не сможешь пойти туда со мной?
— Нет. Можно, я позвоню?
— Да, пожалуйста. Но зачем?
— Сообщить мистеру Вульфу, что вы больше не нуждаетесь в его услугах, так что теперь он может...
— Но я же этого не говорила!
Я поднял брови:
— Пустой разговор, миссис Вальдон. Мы ведь несколько раз обсуждали, что может произойти, если полиция доберется до вас. Мы пришли к выводу, что стоит продолжать расследование, если только дело не зайдет слишком далеко, и вы позволили нам самим решать, что означает это «далеко». Вы пожелали, чтобы я рассказал вам об ответственности за сокрытие улик и препятствование правосудию, — я выполнил вашу просьбу. И вот теперь вы решили обратиться в полицию. Значит, я звоню Вульфу. Что касается отстранения его от расследования, можете назвать это по-другому, если хотите. Скажем так: вы освобождаете его от принятых обязательств. Это звучит лучше. Я позвоню снизу.
И я повернулся, чтобы уйти.
— Арчи! — Ее пальцы вцепились мне в руку.
— Послушайте, — сказал я, вновь оборачиваясь к ней, — я не имею привычки представляться не тем, кто я есть на самом деле, и, право же, не собираюсь садиться на корточки, снимать с вас туфли и растирать похолодевшие ноги.
Руки ее обвились вокруг моей шеи, и она прижалась ко мне... Минут через пятнадцать, а может, через двадцать мы сидели на кушетке, попивая мартини, и она говорила:
— Ты сказал чушь о деловых и личных отношениях. Вовсе не вредно их смешивать. Мы с тобой этим занимались почти месяц, и вроде все нормально. Это я начала — помнишь, когда ты в первый раз пришел, — мы пили из бокалов друг друга, и я еще сказала, что не собираюсь флиртовать с тобой. А ты стал надо мной подшучивать.
— Точно. Я сказал тебе, что устрицы тоже флиртуют, а ты обиделась и ушла.
Она улыбнулась:
— Я хочу кое в чем тебе признаться.
— Прекрасно. Давай признаваться по очереди.
— Я, правда, тогда считала, что и не думаю заигрывать с тобой. И как только ты терпишь меня, такую глупую?!
— Глупую не терплю. Точнее, не стал бы терпеть.
— Что? — нахмурилась она. — Ах да. Благодарю, но я действительно не слишком умна. Знаешь, когда ты сказал, что позвонишь Вульфу, мне, наверно, надо было подумать о последствиях, но я думала только об одном: ты больше не поцелуешь меня. Я всегда отдавала себе отчет, что не слишком обаятельна. Ведь я так и не узнала, откуда тому чело¬ веку известно, что я наняла Ниро Вульфа. Неужели по-настоящему обаятельная женщина не сумела бы выяснить этого?