Разумеется, я ждал этого вопроса.
— Только это уже не для печати.
— Хорошо.
— Вплоть до особого разрешения.
— Я же сказал: хорошо.
— Тогда да.
— А Люси Вальдон — его мать?
— Нет.
— Не спрашиваю, является ли она клиенткой Вульфа, поскольку ответ очевиден. Если бы она таковой не была, ты не смог бы уговорить ее участвовать в вашем дурацком спектакле. Что же касается отведенной мне роли в этом представлении, то я — против.
— Но здесь нет никакого подвоха, Лон. Миссис Вальдон даст тебе письменное разрешение.
Он покачал головой:
— Это вряд ли поможет, если потом кто-нибудь подбросит в редак¬ цию бомбу. Нетрудно догадаться, что Элен Тенцер убили именно из-за ребенка. Этот ребенок буквально опасен для жизни. Не знаю почему, но чувствую, что я прав. Ты же просишь меня рассказать всей Америке не только о доме, где он живет, но и о площади, на которой дважды в день его можно видеть. Мило, не правда ли? «Газетт» укажет место, а на следующий день его украдут или убьют, или еще Бог весть что с ним сделают. Не надо, Арчи. Спасибо, что зашел.
— Уверяю тебя, этого не будет. Никоим образом.
— Так я и поверил.
— Ну что ж, тогда все, о чем мы говорили, — не для печати.
— Хорошо.
— Но могу сообщить еще кое о чем на тех же условиях. Ставлю тысячу против одного, не будет ни похищения, ни других бед. Пять недель назад миссис Вальдон обратилась к Ниро Вульфу с просьбой найти мать ребенка. Мальчика оставили в вестибюле ее дома, и до сих пор неизвестно, кто это сделал. Мы уже потратили немало денег нашей клиентки, разыскивая мать подкидыша, и продолжаем искать. Теперь мы основываемся на предположении, что женщина, шесть месяцев назад родившая малыша и бросившая его, независимо от причин, по которым она это сделала, наверняка захочет взглянуть на своего сына* Она прочитает страничку в «Газетт», пойдет на площадь Вашингтона, узнает по фотографии няню с коляской и подойдет ближе посмотреть на мальчика.
Лон поднял голову:
— А если она не знает, что малыш миссис Вальдон — ее сын?
— Мало вероятно. Но если так — мы понапрасну тратим время, силы и деньги.
— Тираж «Газетт» около двух миллионов. Если мы опубликуем твой рассказ, уже завтра вокруг коляски будут собираться толпы женщин. Что скажешь?
— Надеюсь, не толпы. Конечно, кое-кто придет поглазеть на ребенка. Роль няни будет играть самая лучшая женщина-детектив из тех, кого я знаю, — Салли Корбетт. Ты, наверное, слышал о ней.
— Да.
— Рядом будут Саул Пензер, Фред Даркин и Орри Кэтер. В коляске — три замаскированные фотокамеры, няня знает, как они действуют. Она будет фотографировать всех, кто подойдет взглянуть на малыша, а потом мы покажем карточки миссис Вальдон. Поскольку мальчик был подброшен именно в ее дом, значит, есть вероятность, что она когда-то видела мать малыша и сможет узнать ее по фотографии. Мы покажем снимки еще нескольким людям, чьи фамилии сейчас тебе знать не нужно. Конечно, здесь масса всяких «если», но в каком деле их нет? Я понимаю, что береженого Бог бережет, но если ты желаешь блага своей газете, то ухватишься за эту редкую возможность. И если материал сработает, сможешь потом напечатать и фотографию матери, и рассказ о том, как мы на нее вышли.