Он поднялся.
— Выражаю вам признательность от имени своей клиентки.
И направился в холл, чтобы подняться в оранжерею на целых пять минут раньше обычного. Лео Бингэм посмотрел на бутылку бренди, затем на часы, вскочил и вышел. Я последовал за ним. Вульф уже заходил в лифт. Бингэм опередил меня у входной двери, для остальных я придержал ее. Все трое кивнули мне на прощание. Потом я вернулся в кабинет. Было над чем подумать, и прежде всего, конечно, над словами Бингэма. Если он действительно хорошо знал Кэрол Мардус, подозреваемых оставалось только четверо. Я постоял у окна, потом немного посидел за столом, потом снова встал. Я пытался понять психологию каждого из них. Кто же все-таки? Глупейшая карточная игра — пасьянс, а мы играем почти в такую же — вычисляем убийцу, анализируя, что сказали наши гости, как держались, как выглядели. Этим можно заниматься до бесконечности, если только не удастся отыскать единственную ниточку, ведущую к успеху. Сколько я ни бился, у меня ничего не получилось. Трудность была еще и в том, что мы не знали, сколько у нас есть времени — месяц, неделя или всего лишь день, а то и час. Парни из отдела по расследованию убийств проверят всех, с кем контактировала Кэрол Мардус, так что наших гостей обязательно допросят. И первым, скорее всего, Уиллиса Крага. А кто-нибудь из них может потерять присутствие духа и рассказать про нашу встречу. Если такое случится, мы здорово влипнем: ведь это не одно и то же — утаивать сведения, о которых никто не спрашивает, или отказываться сообщить их на допросе, не говоря уже о ложных показаниях. Кремеру хватит и намека на связь между Кэрол Мардус и ребенком, чтобы заявиться к нам и спросить, знакомо ли Вульфу это имя. Или достаточно будет узнать, что она приходила сюда, или еще что-нибудь в этом роде — и пиши пропало. Мы здорово рисковали. Пришлось отправиться на кухню и трепаться о всякой ерунде с Фрицем — только бы удержаться от разговора с Вульфом. Ведь я был готов сорваться и кричать, что раз он, не предупредив меня, выбалтывает все наши секреты Крагу, Хафту и Бингэму, пусть не рассчитывает, что я буду советоваться с ним, кому и о чем рассказывать. И вообще: пусть либо выгоняет меня к чертям собачьим, либо бросает свои проклятые орхидеи и начинает заниматься делом. Но не стоило дергать его в оранжерее. Лучше подождать, пока он спустится и сам спросит, что я думаю обо всем этом. Уж я тогда развернусь! И в кабинете он меня не застанет — что я ему, личный секретарь — штаны целый день просиживать? В холле подожду, пусть выслушает стоя. Тут я и выдам все, что накипело! Заслышав звук спускающегося лифта, я занял боевую позицию напротив двери. Лифт остановился, Вульф вышел и оказался лицом к лицу со мной. Но только я раскрыл рот, в дверь позвонили. Мы оба повернули головы к полупрозрачному стеклу. На крыльце стоял инспектор Кремер.