Подошла зима. Как всегда в Заполярье — быстро и неотвратимо. День уменьшился к декабрю до полутора часов, остальные двадцать два с половиной часа в тундре стояла ночь.
Работы Ромка себе так и не нашёл. Бездельничал под присмотром родителей. На охоту ходил чуть ли не каждый день, с охоты приходил усталый, на вопрос родителей: «Что, убил?» — отвечал коротко и уверенно: «Ноги». Правда, иногда приносил куропаток.
Однажды Ромка в магазине охотсоюза увидел небольшие капканы, поинтересовался у продавца: «На кого?» «На песца», — ответила та безразлично. У Ромки загорелись глаза. Песца он видел в тундре однажды, совсем недавно, увидел так близко, что даже опешил. Он присел отдохнуть в ложбине, где была вереница высоких кустов, в которых обычно кормились куропатки, и здесь краем глаза заметил какую-то движущуюся фигурку… Вначале подумал, собака. Песец просто пробежал мимо, по его же лыжне, только один раз глянув на человека безразличными глазами. Ромка уже слишком поздно стал палить из обоих стволов по зверю, но зверь ушёл. Ушёл ровно, спокойно, лишь чуть-чуть скорости прибавив.
Ромка приобрёл капкан, на следующий день поставил его там, где песца увидел, и, даже не поискав в этот раз куропаток по кустам, ушёл домой. Теперь оставалось ждать. Что он будет делать с песцом, когда поймает его в капкан, Ромка пока не знал. Скорее всего, просто пристрелит зверя в капкане. Метров с десяти, чтобы наверняка. Потом он снимет шкуру так, как много раз уже читал в самых разных книгах и справочниках. Шкуру с песца снимают «чулком», надрезая для этого вначале кожу убитого животного возле челюстей, потом выворачивают шкуру наизнанку. Потом откусывают аккуратно коготочки на лапах — и так до самого хвоста. Куда он денет эту шкуру? Матери отдаст. Пусть сошьёт себе шапку. Правда, у матери этих шапок… Ждал Ромка своего зверя всего один день, точнее, ночь, а следующим утром ещё затемно вышел в тундру.
К двадцатым числам декабря за полярным кругом светает в десять, темнеет в двенадцать тридцать, а собственно сам день длится сорок минут. День стоял тихий, облачный, небо и заснеженная тундра сливались у горизонта в один белый туман.
Ромка вышел за город, прошёл с пару часов в открытую тундру, в балку с кустами, и, мельком просмотрев, не кормятся ли здесь куропатки, вышел к месту, где поставил капкан. Место было довольно ровное, в низине — охотники называют её балкой. Ромка оглянулся — пусто. Снег, снег, снег… Уже рассвело, шёл одиннадцатый час дня, солнце спряталось за непроницаемыми тучами, но, очевидно, находилось в «зените». В зените в декабре — это где-то внизу, «под землёй», за линией горизонта. Солнце за полярным кругом зимой не выходит на небо, лучи его лишь отражаются от небесного свода. Это и есть день.